костью.
Баба Шура сама была не прочь поведать обо всём всезнающей соседке, но та опять её опередила, встретив за воротами, когда обе провожали коров на пастбище. Зайдя в дом, хозяйка не смогла скрыть досаду, потому и разошлась не на шутку, воюя с печкой.
— Что за человек, ни поговорить, ни выслушать, лишнего слова не вытянешь, даже клещами, — она продолжала демонстративно греметь заслонкой, как бы говоря тем самым, что пора бы уже вставать, здесь, мол, деревня, а не город.
Постояльцу удалось уснуть только под утро, потому и не выспался, но его проблемы в принципе не должны никого волновать. Наконец, бабке надоело воевать с печкой и она ушла в магазин за хлебушком и пропала, вернувшись аж к обеду.
Илье удалось снова заснуть и провалиться всё в тот же неспокойный сон, из которого его вывел сильный грохот в сенях, как будто что-то свалилось сверху. Хозяйка ввалилась в дом, причитая на все лады:
— Ой, горе-то какое, померла сердешная. Сгубили ироды окаянные. А ведь какая красавица была, молодая ишшо, чтобы так рано уходить на тот свет. Меня старуху Господь никак не приберёт, а её враз забрал.
Пришлось Илье встать, спешно одеться и выйти в большую комнату, гордо именуемую гостиной.
— Что там опять случилось, баба Шура?
— И не спрашивай, миленький, никак в себя прийти не могу, — ответила хозяйка, а следом выпалила:
— Учителка наша померла, Татьяна Викторовна, та, что музыку в школе вела и танцы в клубе.
— Сама померла или убили?
— Конечно сама, за что её убивать? Упала и об стену головой ударилась, прямо об гвоздь. Хорошая была женщина.
— Вы же только что говорили, что ироды её сгубили.
— Это я учеников имела в виду, довели до ручки, вот и померла.
— Так ведь она стукнулась?
— Ну да, упала и стукнулась.
— В общем, понятно, что ничего не понятно.
— Да что тут непонятного? Не придирайся к словам, сейчас не об этом.
— А о чём?
— Участковый наш из райцентра подмогу вызвал, следователя в помощь прислали. Говорят, телефон учителки пропал. Соседка с вечера бидон молока заносила, видела её с этим аппаратом, а уже сегодня нет его нигде.
— Понятно.
— А ты что же до сих пор не вставал? Смотрю завтрак так и стоит нетронутый. Ну да ладно, теперь уж обедать скоро пора. Иди умывайся и садись за стол.
— Я наверное сегодня или завтра уеду, пора мне, — сказал Илья за обедом.
— Как это уедешь? Ты же за неделю вперёд заплатил? Учти, денег назад не отдам.
— Так я и не прошу, не надо, оставьте себе.
Илья уже всё для себя решил, вначале он собирался заехать в больницу, чтобы серьёзно поговорить с Фаиной и уговорить поехать вместе с ним в Москву. Он чувствовал, что им обоим нельзя здесь оставаться.
Глава 15 Больничный посетитель
Пообедав, Илья выгнал машину за ворота. Баба Шура решила, что он уже совсем уезжает и вышла провожать, испытывая облегчение от того факта, что постоялец не просит вернуть оставшуюся часть денег.
— Ну ладно, прощевай, гость дорогой. Прости, если что не так.
— Да погодите вы прощаться. я пока что не уезжаю, просто хотел кое-куда съездить.
— Тю, тебе не поймёшь, сам же сказал, что хочешь уехать?
— Но я ведь точно не сказал, когда именно. Возможно, что сегодня, а может и завтра. Потерпите меня ещё немного.
— Чего уж там? За неделю вперёд уплочено, захочешь остаться, значит так тому и быть. Куда направляешься, если не секрет, и скоро ли вернёшься? А то я ведь могу уйти по делам.
— В райцентровскую больницу поеду, а туда путь неблизкий.
— Ты Зинку что ли решил навестить? Так она ещё вчера вернулась, бают, молчит, как сыч, дуется, непонятно на что.
— Причём тут она? Нет, я еду навестить другую женщину, а Зинаиду Петровну я всего лишь подвёз.
— Ну да, ну да. Слышала уже, что костью она подавилась, говорят, сегодня с утра подруге своей шёпотом объясняла, да жестами показывала, как ты её от смерти спасал. А что же ты мне ничего не рассказал?
— Извините, я не подумал, что вам это может быть интересно.
— Почему она до сих пор молчит, не знаешь? Как будто язык отрезали? Я её видела возле дома учителки, постояла в толпе, потом развернулась и ушла восвояси. Ни слова не вымолвила, словно подменили бабёнку. Может это ты вчера с ней что сделал?
— Ничего я с ней не делал, говорю же, только подвёз и всё.
— А что? Баба она одинокая, видная, самый сок.
— Ничего так, что она намного меня старше?
— Так ведь хрен на метрику не смотрит. Ладно, не кипятись, шучу я.
Илья лишний раз убедился, что с деревенскими жителями лучше вести себя осторожнее, попадёшься кому на язык, так тут же окольцуют и разберут по косточкам всю твою жизнь.
Пример Фаи служил тому доказательством, стоило им только встретиться в роще, а потом на сеновале, как тут же стало обо всём известно. Молва чего только ей не приписала. Он-то мужик, с него, как говорится, и взятки гладки, женщинам в этом случае приходится хуже всего.
Пока бабка Шура беседовала с постояльцем, к воротам дома подъехала машина, из которой вышел представительный мужчина средних лет и направился прямиком к ним.
— Ох, ты ж батюшки, кто к нам пожаловал. Да это же тот самый следователь.
— Добрый день, хозяйка, — незнакомец поздоровался, потом пожал Илье руку.
— Здравствуй, мил человек. Зови меня баба Шура. А тебя как звать величать?
— Павел Афанасьевич, будем знакомы.
— Вам никак комната понадобилась? Что, решили у нас задержаться?
— Насчёт комнаты пока не знаю, это уж как начальство решит. Приказа пока не поступало, коли скажут остаться на пару дней, сразу же к вам обращусь.
— Понятно, а то оставайся, тут как раз постоялец мой решил съехать.
— Кстати, а вас как зовут?
— Илья Григорьев я.
— А по отчеству?
— Валерьевич.
— Так вот, Илья Валерьевич, советую не торопиться и задержаться ещё на какое-то время.
— Это ещё почему?
— Потому что никому нельзя покидать место преступления.
— Какого ещё преступления? Вы что, расследуете кражу телефона? А я здесь каким боком? У меня свой телефон имеется.
— Смотрю, вы прекрасно обо всём осведомлены. Откуда источник информации? Хотя, о чём я спрашиваю, сам деревенский. Здесь же всё знают друг про друга, правильно, баба Шура?
— Правильно, мил человек. Ты не переживай, у меня и другая комната имеется, туда тебя определю, ежели чего.
Тут у Павла
