на этот раз темно-синий. Не оригинально. Хотя, что с него взять. Этот мужчина оставался верен своим вкусам.
Во всём, кроме женщин…
Я села на место рядом с водителем и выжидательно уставилась на мужа.
— Ну, говори.
— Это я во всем виноват.
Сняв очки, я спрятала их в сумку. Теперь они были без надобности.
— Неужели, правда? А я думала, что это только моя вина, а оно вот как оказалось…
Он вздохнул, не оценив моего сарказма.
— Измены не было. Я виноват только в том, что не уделял тебе достаточно внимания. Поэтому, увидев меня тогда, ты так легко поверила, что я могу предать.
Я повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Издеваешься, да? Ты ведь даже вещи мои собрал, не поленился!
— Я был не в себе. В тот день мы с коллегами отмечали сделку, я что-то выпил, и вообще не помню ничего до того самого момента, как захлопнул за тобой дверь.
— М-м, как удобно.
Марк поморщился и покачал головой, касаясь пальцами виска. Что-то сродни жалости кольнуло внутри, но я взяла себя в руки.
— Ты уже большой мальчик, Марк, и должен нести ответственность за свои поступки. А так-же достойно принимать их последствия.
— Ты думаешь, я этого не знаю? Я должен был рассказать тебе с самого начала, но ты не понимаешь как это сложно, признаваться в собственных слабостях, когда никогда в жизни их себе не позволял.
И правда, я не понимаю. Я взялась за ручку двери, но Марк остановил меня, схватив за запястье.
— Ты разве больше не чувствуешь ко мне ничего?
Я посмотрела ему в глаза. Синие, тревожные и такие родные…
Неким шестым чувством я осознавала, что сейчас он со мной откровенен, как никогда. Кто бы знал, как мне не хватало этой откровенности раньше… Но всему своё время. Когда нужно было говорить — он молчал. А сейчас уже слишком поздно.
— Чувствую. И мне до сих пор больно и обидно. Но это пройдёт.
— То есть ты даже не предполагала, что меня могли подставить?
Я едва не задохнулась от возмущения.
— Нет, Марк, я верю своим глазам! Будь ты на моем месте, что, тут же занялся бы моим оправданием? Что-то я очень в этом сомневаюсь.
Он мотнул головой, словно отгоняя какую-то навязчивую мысль.
— Я не могу тебя отпустить, пойми.
— А я тебя и не прошу. Я уйду сама. Уже ушла. А ты ведешь себя отвратительно. Никогда бы не подумала, что ты способен…на многое. Неприятно удивлена.
— Я не могу тебя отпустить, — шептал он, как заведенный.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как к ним подбираются слезы. Вот только заплакать мне сейчас не хватало. Потерплю до дома.
— Я не был с той женщиной. Я вообще не помню, как это всё произошло, — не унимался Марк.
— Ты поговорил со своей матерью?
— Она больше не потревожит, Агата. А новая прическа тебе очень идёт.
Развернув за плечо, он вдруг дернул меня на себя. Только очутившись у него на коленях, я вспомнила насколько он силен.
Марк взял моё лицо в свои ладони и принялся покрывать его поцелуями.
Я даже забылась на минуту, поддавшись таким знакомым рукам, но быстро опомнилась. А ведь наверняка точно так же он целовал ту блондинку в нашей постели…
Уперев руки в твердую грудь, я попыталась отстраниться.
— Я сказала нет.
— А мне плевать! — прорычал он мне в лицо. — Я тебя не отпущу. Ты моя жена и останешься ею!
Что ж, откровенности, видимо, закончились. Верх снова взяло уязвлённое самолюбие.
— Ты просто скажи, кому это надо, а? Для чего кому-то тебя подставлять? Какой в этом смысл?
Он промолчал, тяжело дыша.
— Вот видишь.
— Хочешь доказательств? Я их тебе предоставлю.
Как если бы они мне были нужны.
— Уже очень поздно. Марк.
— У тебя кто-то есть?
Я не стала отвечать. Слезла с его коленей, забрала свой пакет и вышла из машины. К чести Марка, он не стал запирать центральный замок. Даже странно.
Как только я подошла к подъезду, за спиной взревел мотор. Но оборачиваться я не стала, поднялась на этаж и вошла в квартиру, зная наверняка, что Марк больше не вернется.
До боли закусив губу, разулась и шагнула в ванную, чувствуя, как глаза щиплет от непролитых слёз.
И видимо, я забыла закрыть дверь, потому что в зеркале за моей спиной вдруг вырос плечистый мужской силуэт.
18
Быстро обернувшись, я увидела перед собой Глеба. Он удивленно смотрел на мои волосы, словно я не в блондинку покрасилась, а налысо побрилась.
— Я думал, к тебе грабители проникли, а это ты просто прическу сменила…
Мне даже плакать расхотелось от подобной бдительности.
— Да, это я. Но спасибо за заботу.
— Извини, что ворвался. Напугал?
Я покачала головой. В следующий раз постараюсь быть аккуратнее и запирать за собой дверь. Всё же личных границ никто не отменял.
— Всё в порядке?
Кивнула.
— Да, а ты как?
— Что со мной сделается…Хочешь в кино сходить, развеяться?
Благо, мужчина не обратил внимание на мои слипшиеся от слёз ресницы и мокрые глаза. Ну, или сделал вид, что не обратил. Спасибо ему ещё и за это.
А почему бы и нет? Отвлечься бы сейчас не помешало. Я чересчур устала от этой затянувшейся депрессии.
— Дай мне десять минут, хорошо?
Улыбнувшись напоследок, мужчина вышел. Я услышала, как захлопнулась входная дверь и расслабленно выдохнула. Переживает… даже забавно. Полжизни обо мне никто не заботился вот так.
Возможно, стоить дать Глебу шанс? Может быть…когда-нибудь потом, когда разведусь, а внутри утихнет боль от предательства. Хотя… не факт.
И всё же Марк всё отрицал, и жалел только о том, что был недостаточно откровенен со мной ранее… Так, хватит об этом думать! У меня новая жизнь, и начинать её надо с улыбкой. Пусть даже с такой жалкой, как я попыталась изобразить.
Переодеваться не стала, только умылась и немного освежила макияж.
— Прежняя прическа мне больше нравилось, но и так весьма неплохо, — высказался Глеб, встречая меня через десять минут на пороге квартиры.
Я мысленно поморщилась, невольно сравнивая его слова со словами Марка. Так себе комплимент, конечно. Глебу стоило бы поучиться их делать. Но, исходя из того, что он и так проявляет слишком много заботы и жертвует своим временем, чтобы меня развлечь… мне ли жаловаться?
У него был белый кроссовер с просторным светлым салоном, в котором пахло перечной мятой. Мне понравилось. Блондин на белой машине…довольно стильное сочетание. Блондин и
