Она не сидит в комнате сутками, просто в доме установлена качественная шумоизоляция, а на второе крыло почти ничего не слышно. Еще я выясняю, что ее няню зовут Анна Павловна и девочка с ней почти не общается, а за глаза, когда та отходит, называет драконихой.
— Ты не говорила папе, что она тебе не нравится?
— Говолила, — кивает Маша. — Были длугие, но они еще хуже, чем она. Нудные, скучные и неинтелесные.
— Анна Павловна тебе больше нравится?
— Мне нлавишся ты, — Маша пожимает плечами. — Можно у меня не будет няни и я буду спать с тобой, как и Лодион?
Отказать я не могу, как и согласиться, хотя очень хочется. С другой стороны я понимаю, что могу указывать Анне Павловне, но не могу принимать решение об ее увольнении.
— Машунь, нужно ждать папу. Он скажет, что мы можем, а что нет. Анна Павловна ведь работает на папу, а не на меня, поэтому я не могу ее уволить.
— Понятно, — расстроенно произносит она. — А папа когда плиедет? Позвони ему! — повелительным тоном произносит девочка.
— Маша! — я вздыхаю.
Ну а что я хотела? Ее научили обращаться к слугам свысока, вот и ко мне она говорит так же, хотя считает мамой. Да и, наверное, имеет право, потому что целых семь лет жила только с отцом и сейчас считает, что я ее оставила, хотя и не спрашивает, где я была и почему все это время не вспоминала о ней.
— Плости, — она виновато опускает глаза в пол. — Ты же не уйдешь?
— Машунь, я никуда не собираюсь уходить, понятно? Честно.
Сама не понимаю, что уже второй раз этими словами буквально подписываю себе смертный приговор. Я ведь действительно не смогу уйти. Развернуться, рассказать ей, что я не ее мать, и отчалить. Теперь я несу ответственность за ту ложь, в которую меня втянул Адам.
— Будем купать Родиона?
— Купать? — Маша удивленно таращит глазки и переводит взгляд то на меня, то на малыша. — Конечно, будем! — тут же кивает она. — Мне можно помочь?
— Можно.
— Ула! Мы уже идем?
Малышка оживляется, встает с кровати и начинает ходить по комнате в ожидании, пока я приготовлю ванну.
— Простите, — мои приготовления прерывает женщина из прислуги. Я не знаю ее имени, потому что нас не представляли. — Там пришла Елизавета Дмитриевна с дочкой.
— Дашка плишла? — удивленно спрашивает Маша. — А где они? Взину?
— Да. Ангелина Сергеевна, гости ожидают вас внизу.
— Меня? — удивленно смотрю на застывшую в дверном проеме женщину.
— Вас, — она кивает. — Адама Всеволодовича нет, а так как вы хозяйка дома, то… вас ждут. Я буду в коридоре, — спешит добавить она и выйти за дверь.
Хозяйка дома? С каких это пор?
— Идите, Ангелина, я побуду с Родионом, — отправляет меня Елена Эдуардовна. — ну же? Слышали? Вы хозяйка дома. Идите.
Я думаю переодеться, потому что на мне надет домашний костюм, чуть растянутый в груди, но потом передумываю и иду в том, в чем была. В конце концов, я не должна производить впечатление на соседку, которая, я не сомневалась, снова притащила свои пироги. Не могла созвониться с Адамом, что ли?
Мы с Машей за руку выходим из комнаты и направляемся вниз. Еще с лестницы я вижу высокую худощавую блондинку, которая одной рукой держит поднос, накрытый полотенцем, а второй свою дочку. Девочка тут же подлетает к Маше, обнимает ее, и они убегают, оставляя нас один на один.
— Здравствуйте, — женщина кивает и обводит меня взглядом с ног до головы.
— Здравствуйте.
— Я — Лиза, — представившись, она выдавливает милую улыбку.
— Ангелина, приятно познакомиться, — отвечаю ей любезностью.
— Так, значит, это правда? — она хмурится и смотрит на меня так, будто я прислуга здесь.
Я же позволяю себе рассматривать ее с не меньшим любопытством. Лиза высокая, стройная, на ней брендовая одежда, туфли на шпильке, через плечо висит клатч, который я бы взяла на вечеринку, но не в поход с дочкой к соседу. Она выглядит богато, дорого, по-деловому, так, будто только что сошла со страниц модного журнала, а я — простушка. На мне обычный домашний костюм, плюшевые тапочки с заячьими ушами и усталый вид. Наверняка круги под глазами, осунувшееся лицо и небрежно уложенный пучок на голове.
Впрочем, я не ждала гостей.
— Что правда? — решаю уточнить у нее.
— То, что Адам женился.
Я удивленно распахиваю глаза. Интересно, он сам ей об этом сказал или она откуда-то узнала? Судя по тому, что пришла не с пустыми руками — Адам ей ничего не говорил и она прихватила угощение на случай, если новость окажется лишь слухами.
— Хотела бы вас порадовать, но не могу. Адам действительно женился.
— На вас?
Презрения в голосе столько, что хватило бы затопить весь этот особняк. Она явно не верит, что Адам смог жениться на такой, как я. Точнее, не понимает, что он во мне нашел и почему обратил внимание не на такую, как она.
Я и сама не понимаю.
Невооруженным глазом же видно, что по статусу Лиза подходит ему больше. Она точно знает, как нужно одеваться в их кругу, как вести себя, что можно говорить, и когда стоит промолчать. Ее манеры лучше моих, и тут даже можно не сравнивать. Все в женщине напротив говорит об идеальности и отношении к тому миру, в котором крутится Адам.
Несмотря на это, ее пирожки он выбрасывал, а замуж взял меня.
Отчего-то я чувствую вкус триумфа.
Не должна, но не могу избавиться от ощущения превосходства в положении. Пусть она красивее, богаче, ухоженнее, но именно я хозяйка этого дома, а она — гостья.
— Да, — киваю и улыбаюсь. — Я жена Адама.
— Понятно. А я вот, — она протягивает мне поднос. — Испекла кое-что. Адам любит.
Она даже смотрит на меня свысока, мол, видишь, я еще и хозяйка прекрасная.
— Вы ему передадите? — интересуется она. — Эта, — она указывает на поднос, — его любимая.
— Конечно, — улыбаюсь. — Я обязательно передам, Лиза. Простите, но я вынуждена уйти.
