— Все благодаря тебе. До того поцелуя я видел в тебе только жутко раздражающую стервочку с завышенными амбициями, — честно поделился он.
— Я догадывалась. А теперь?
— А теперь меня просто кроет от одной мысли о тебе. Оказалось, ты другая. Хотя в чем-то я не ошибался.
— Гадкий мальчишка, — растянула я губы в улыбке.
— Мг! Уже много эпитетов слышал в свой адрес от тебя.
— Ну, знаешь ли, это ведь тоже в каком-то роде правда. А ещё у тебя обалденные ресницы, и глаза, и губы, — потянулась я, получив в ответ лёгкий поцелуй. МММ! Как же приятно!
— Вообще-то это я должен тебе комплименты говорить.
— Должен. Не забудь воздать оду моему кривому клыку.
— Я этого не замечаю.
— Между прочим, из-за тебя не поставила в детстве.
Кит разразился смехом.
— Я такой сволочью был?
— Железным человеком и челюстью я становиться побоялась. Прикинь, даже когда поступила решила не рисковать.
— Да, скорее всего, я бы издевался.
— Скорее всего? Серьезно? Я в этом уверена на сто процентов, Китёныш.
— Ну, теперь-то можно?
— Можно! Но я тоже предвижу твою реакцию: а ночью ты меня не загрызешь?
— Я не думал, что ты меня так хорошо знаешь, — от смеха он, по-моему, даже прихрюкивал.
— О своих врагах я знаю многое. Вплоть до того, где они обычно тусуются, чтобы не столкнуться.
— А я попал именно в твою аудиторию, где вы играли в дурацкую игру.
— Если бы не желание побесить Дашу, я бы тебя не поцеловала. А потом ты ещё вдруг припёрся с Мишаней в гости. Я тебя тихо ненавидела за это.
— Прости, я не знал, что для тебя это все было на столько серьезно, — покачал он головой.
— Будем надеяться, что это останется плохими воспоминаниями. Хотя были веселые моменты.
— Например?
— Мороженое на твоей голове за тупую шутку, тарелка супа на твоей форме в школьной столовой за розыгрыш.
— Соль в чае, синяк от того, что я подслушивал, а ты специально открыла дверь…Блин, я ведь физически страдал.
— Шрамы украшают мужчину.
— Но как позорно получить их от девчонки.
— А мы никому не скажем.
— Ага, несмотря на то, что вокруг было много свидетелей.
— Самый главный аттракцион школы, к тому же весёлый, зрелищный и бесплатный, — продолжила я.
В воспоминаниях прошла дорога. Полчаса трассы и минут пятнадцать город. Вроде сочельник, а все куда-то едут. Ну, нам же понадобилось тоже, почему бы и другим не поехать.
Дома было непривычно тихо. Хотя сердце стучало так, что казалось, может перебить митингующую толпу. Волнительный момент, если быть до конца откровенной. МЫ НАЕДИНЕ В ПУСТОЙ КВАРТИРЕ…
— Я так понимаю, мы без компании? — догадался Кит.
— Да! — я скинула верхнюю одежду и прошла сразу на кухню. — Если честно, я жутко голодная.
— Вас на таких вечерах не кормят?
— Кого «нас»?
— Элитную элиту в самых элитных заведениях, — хмыкнул Кит, усаживаясь на высокий барный стул.
— Не, Китёныш, тут твоя фантазия на тему богатой девочки и плохого мальчика с улицы не прокатит, — ответила, нарезая буженину. Холодной она мне нравилась больше, если с кусочком хлеба, а наверх ещё и пластинку плавленого сыра. И горяченький чай. Да, я не эстет! Просто люблю поесть. Именно поэтому чайник уже шипел, освещая комнату синим. Из холодильника был извлечен овощной салат, а из навесного шкафа вазочка со сладостями, которую мама от себя же и прятала. А вот я сладким заедала волнение.
— Об этом, кстати, я не фантазировал.
— А о чем тогда?
Он спокойно поднялся со стула, а я так и застыла с поднесенным ко рту бутербродом. Ё-мое! Я теперь понимаю, как себя чувствует жертва перед хищником. Отвести взгляд от него крадущегося было невозможно. Бутерброд у меня благополучно отобрали, вернув на тарелку.
— У меня все банально, Карамелька, — с этими словами его губы нашли мои и я…ПРОПАЛА!
Голод, сосущий внутри, перерастал в совершенно другого рода желание, нетерпимое, странное, разящее прямо в живность, которая от тока зашевелилась внутри, забилась крыльями, заставив задохнуться. Пришлось даже схватиться за его джемпер, чтобы не свалиться от этих бомбических ощущений.
Голова предательски кружилась, унося меня в некую неизвестность, пальцы слушались плохо, и даже дрожали, пробираясь под его одежду в нетерпении ощутить под собой горячую кожу. Хотелось его гладить, целовать, чувствовать всеми нервными окончаниями, расположенными на коже…и ещё много чего хотелось.
— Надо избавиться от этого чертова платья, — рык, граничащий с каким-то отчаянием. Ну, да! Я имела более высокий уровень доступа к его голому телу, нежели он.
— Идем! Будем осуществлять твои фантазии, — потянула я его в комнату.
Руки Кита начали медленно разбираться со шнуровкой, тогда как губы продолжали блуждать от уха к плечу, оставляя горячие будоражащие поцелуи. Я постанывала от ощущений и вздрагивала от каждого его тяжёлого вздоха.
— Это преступление быть такой охренительной, Карамелька, — где-то над ухом надрывным шепотом.
Платье с шелестом скользнуло к ногам, и я уже в одном тонком кружеве перед жадным взглядом Кита. Нет смущения, которое я ждала, нет даже волнения, хотя не думала, что от возбуждения смешанного с последним может подташнивать.
Он впивается своими карими в мою грудь, спрятанную под откровенно сексуальным бельем.
— Это лишнее, — шепчут мне, справляясь с лёгкостью с застёжкой всего одной рукой, тогда как вторая накрывает идеальную под его ладонь полусферу.
Меня снова целуют, но уже с напором, по хозяйски, словно он имеет на это все права. Имеет…и не только на это.
Мои бабочки снова начинают сходить с ума, когда я опускаюсь на холодную постель, а сильное мужское тело с перекатывающимися на спине мышцами, за которую я хватаюсь как за спасительный круг, придавливает сверху. Не убежать…Я и не хочу! Хочу большего, хочу кричать от этих эмоций, ощущений и ещё чего-то яркого, восторженного невероятного.
Поцелуи спускаются ниже, на смену ладоней приходят губы и язык, которым он касается кончиков сосков, заставляя меня выгнуться на встречу и требовать больше… Руки начинают другой танец, нырнув под резинку трусиков. И все! Я уже не соображаю, метаясь на постели в сладкой истоме. А он играет, как с загнанной мышкой, не спешит дать то, чего я так сильно хочу.
Я ещё никогда не находилась на такой тонкой грани, когда его пальцы были внутри. Совсем новые ощущения, которые сводили с ума. Они не давали сделать нормальный вдох. Они отключили меня от реальности.
