дедова заначка, дарю на память. Я ему — ну, спасибо. Поржали, включили телик. Но, блин, игра — отстой, чисто в одни ворота. Голландцы корейцев рвут, пять голов подряд…
— Это чемпионат мира ты имеешь в виду? Во Франции?
— Ясен пень. А какой ещё? Досмотрели, пиво допили. Он мне — давай, мол, ещё возьмём, чтоб догнаться. Но у меня чё-то настроения никакого. Домой почапал, пешком. А дружбан живёт за путями. И вот иду через рельсы — и слышу гул какой-то. Подумал — поезд. Но нифига подобного. Глюки, что ли? Весь в непонятках. Вышел к вокзалу. И вот там уже на измену упал конкретно. Ларьки исчезли, вывески — левые… Зашёл в сам вокзал — тоже всё не то. И народу мало. Сажусь на лавку, тихо охреневаю. А там газету забыли, «Футбол-Хоккей». Я машинально глянул — тоже про Голландию пишут, которая пять голов наклепала. Но не корейцам, блин, а австрийцам! И главное — год другой! Семьдесят восьмой, ёшкин дрын!
Он умолк и сплюнул от избытка эмоций. А Алексей подумал — опять футбол, опять два похожих матча. Знакомо…
— В общем, — сказал Вадим, — поначалу я психанул конкретно, но успокоился. Попробовал обратно через пути — так-то без проблем, но в свой год почему-то не возвращаюсь. Ладно. Перекантовался ночь на вокзале. Дотерпел еле-еле — там этот гул…
— Извини, что перебиваю, — сказал Анна. — Ты его постоянно слышишь?
— Возле вокзала — да. Задолбался. Утром стал думать, людей поспрашивал осторожно. Прикинул, где хату снять. Повезло, что тот четвертак советский у меня с собой был… Ещё хотел монету загнать, два рубля российские. Услышал, как старички какие-то у киоска тёрли за нумизматику, ну и показал одному. Но он чё-то очканул…
— Ну, — сказал Алексей, — понять его можно. А ты, значит, в результате нашёл жильё здесь, на Пятом?
— Ага. Сдаёт одна бабка. Меня устроило — от вокзала подальше и подешевле. Ну, и нет риска с родителями столкнуться… Теперь бы сообразить ещё, как обратно к себе свалить…
— Мы тоже ломаем голову. Лично я приехал на электричке, а вот обратно — не знаю. Ищем подсказки. Можешь присоединиться. Мы, правда, из другого года, из две тысячи восьмого…
— Да ладно? И как там жизнь?
— Долго объяснять. Главное — я привёз тебе оттуда письмо и деньги…
— Опаньки. От кого?
— От миллиардера, представь себе. Он упомянул, что ты у себя там, в девяносто восьмом, затеял какой-то бизнес…
— Ага, хочу замутить. Я в компьютерах шарю, в железе всяком. Есть, в принципе, варианты. Но он-то откуда знает? Чё за прикол?
— Он сказал, что ты всё поймёшь из письма. Так что держи, читай.
Алексей достал из сумки конверт. Вадим надорвал его, вытащил три листа с распечатанным на принтере текстом и погрузился в чтение. Он жадно глотал слова, забыв обо всём вокруг, а Алексей и Анна стояли молча.
— Так… — протянул Вадим, оторвавшись наконец от письма. — Вот, значит, что… Нехило… А баксы где?
— Вот. Только аккуратно, не свети направо и налево.
Взяв пачку и отогнув уголки купюр, Вадим заглянул в её середину. Зыркнул по сторонам и засунул деньги в карман штанов:
— Спасибо, земляк. Вот это я понимаю — подгон.
— Смотри, не запались с ними. В Союзе это — статья.
— Да уж не пальцем деланый. Разберусь.
— Как знаешь. Ну что, ты с нами?
Вадим задумался на секунду:
— Я пока пас. Появились, типа, новые обстоятельства.
— Понял. Тогда последняя просьба — распишись, что посылку принял. Прямо на конверте хотя бы, а я его заберу. Аня ручку даст.
— Без базара.
Не заморачиваясь, Вадим нацарапал: «Всё получил». Поставил кривую подпись, галантно вернул ручку владелице и сказал:
— Бывайте, гости из будущего.
После чего ушёл в дом, прикрыв за собой калитку. А визитёры, оставшиеся снаружи, посмотрели друг на друга в растерянности.
— Ну, и что это было? — спросила Анна.
— Да, — сказал Алексей, — чё-то как-то внезапно. Мы за подсказками вообще-то приехали, а тут — на тебе… Хотя я, если честно, рад. Пока таскал эти доллары, чувствовал себя как контрабандист. Такие забавы — вот вообще не моё. Ну и, во-вторых, терпеть не могу, когда мне что-нибудь поручили, а я не справился. А теперь — задание выполнил, могу развлекаться…
— Мне бы твой настрой. — Она фыркнула. — Но в общем и целом ясности и правда добавилось. Согласна с тобой, что этот самый Вадим — ещё один фактор, который нас притянул сюда.
— Сам-то он почему сюда провалился? Ну, то есть были вещи, которые его подтолкнули, это понятно. Футбольные совпадения, четвертак советский в кармане. Но это ведь не основная причина? Если я правильно понял все твои лекции.
— Да, причина должна быть. Может, про неё в письме говорится. Поэтому у него настроение поменялось, как только он прочёл. Но с нами обсуждать не желает, сам видишь.
— Фиг с ним. Поехали отсюда.
Они вернулись к шоссе и перешли его. Остановившись у обочины, оглянулись. Из-за скомканного разговора с Вадимом у них было ощущение, что они что-то упускают. Анна посмотрела на Змейку поверх домов:
— Изуродовали вы бедную гору. Неужели без этого карьера нельзя было обойтись?
— А у вас его нет?
— Вот представь себе. У нас Змейка гладенькая, красивая.
Рядом с ними тормознула машина — старенький горбатый «москвич», голубовато-серый. Мужичок лет пятидесяти, перегнувшись с водительского сиденья, приоткрыл дверцу и поинтересовался:
— В Минводы едете, молодёжь? Садитесь, подброшу.
— У нас с собой денег нет, — сказал Алексей.
— Какие деньги, парень? Окстись. Мне по пути, так что залезай. А то стоишь со своей красавицей прямо на солнцепёке.
— Спасибо.
Анна влезла назад, а Алексей сел рядом с водителем. Машина, покряхтывая, покатила на север, в сторону города. Параллельно ей по железной дороге полз тепловоз, тащивший полувагоны со щебнем.
— А я с утреца сгонял в Бородыновку, — поделился водитель. — Стариков своих навестил, завёз им там кое-что по мелочи. Они, понятно, на пенсии, но вроде бодренькие пока — тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Сам-то я на авиаремзаводе… А вы чем занимаетесь, молодёжь?
— Аня лаборантка, а я газетчик.
— Серьёзно? Завидую тебе, парень. Поездить можно, мир посмотреть…
— Да я в редакции сижу больше.
— Ну, всё равно. Сейчас, например, читаю корреспондентов из Аргентины, с чемпионата — вот же повезло людям! Своими глазами всё это видят. Так-то по телику — тоже здорово, но не то. Вот в среду, например, бразильцев показывали, смотрел? Уже после «Времени»?
— Нет, пропустил в тот день.
— Мастерски играют — что есть, то есть. Но я даже не
