на алтарь, по при этом помнят обиды, они должны оставить свои дары и прежде примириться со своими братьями, и лишь затем обращаться с просьбой к Богу. Христос учит здесь фундаментальному закону духа. Необязательно, хотя и желательно при этом входить в личный контакт с человеком; главное чтобы это было сделано в Вашей душе. Стереть горечь и злость с нашей стороны, внутри нашего ментального состояния. Не потому, что Бог при этом смотрит на нас сверху и говорит: "Это хорошо, сейчас я буду тебя исцелять", а потому, что это вновь восстанавливает нас с гармонией вселенной, что является единственным состоянием сознания, в котором может проявиться духовное совершенство. Мы никогда не получим необходимого физического состояния, если будем культивировать противоположное (другое) ментальное состояние. Ментальное и физическое должно быть в полной гармонии и согласии.
Синусит
Мистер Смит страдал синуситом (воспаление лобной пазухи) со старших классов школы. Ему делали пункции (выкачивали гной), он перепробовал все другие возможные способы. Интервью выявило, что его раздражали и раздражают требования к дисциплине со стороны тех, кто был его старше. Например, в школе он чувствовал, что его футбольный тренер что то против него имел, дискриминируя его и преуменьшая его способности как спортсмена. Психолог назвал бы его ментальное состояние манией преследования. М-ру Смиту было показано, что, по всей вероятности, эти люди не видели никакого удовлетворения в том, чтобы его преследовать, что необходимость в критике есть всегда, что указание моментов слабости есть услуга, за которую мы должны быть благодарны, так как другие всегда могут увидеть в нас недостатки, которых мы не замечаем, до такой степени они являются частью нашей натуры. Значит, мы должны предположить, что человек, занимающий более высокое положение, высказывает для того чтобы мы были бы эффективнее в наших действиях, а не за тем, чтобы позлорадствовать над нами. Но даже если кто-то хочет нас обидеть, он никогда не сможет этого сделать, если только мы сами не воспримем это как обиду. Обида не то, что во власти другого по отношению к нам. Она случается, когда мы сами желаем и думаем, думаем и желаем, что это было сделано по отношению к нам преднамеренно и что это было низко. "Ты меня критикуешь. Ты мне не помогаешь. Ты меня унижаешь. Ты не помогаешь мне в движении вперёд. Ты для меня ничего не делаешь". Несомненно, каждый день нашей жизни мы не нравимся кому-то, кто нас знает, и он неважно о нас отзывается. Но нам не больно и не обидно, если мы не слышим этих слов, и не знаем о них; и едва ли эти слова могут на нас повлиять. В прошлом было сказано практически все (плохое), что можно сказать, но более несчастными мы себя от этого не чувствуем. Почему же тогда мы должны принимать близко к сердцу то, что услышали, на что обратили внимание только в данный момент? Единственные люди, в чьей власти нас обидеть — это мы сами, со своими ментальными реакциями на то, что сказано и сделано; и как в результате этого мы себя будем чувствовать, решаем мы. Не будет ли намного лучше, если мы займём такую позицию: "Если он действительно хочет этим сделать мне больно, то я отказываюсь это принять, а если он не имел в виду меня обидеть, то почему я должен воспринимать это как обиду?"
Сейчас к связи между синуситом и ментальным состоянием. У нашего героя чувство раздражения в школе и на работе транс формировалось в раздражение лобных пазух, и это вело к блокированию носа. Были предложены следующие формулы, приведшие к выздоровлению:
(Раньше я уже упоминала о докторе, который указал на то, что раздражённые и расстроенные люди часто страдают от простуды)
"Я, Джон Смит, являюсь полным и свободным выражением духа. У меня есть право на рост в этом мире, право выражаться более свободно. Точно так же всё во вселенной является выражением духа. Каждый ищет большей свободы. Я с радостью открываю для себя понимание того, что дух дарит каждой форме и проявлению всё большие и большие возможности для свободы и роста, а самую большую свободу, каждый день, получаю я. Значит, я знаю, что никто и ничто не хочет меня ограничивать. Каждый человек, с которым я когда-либо был связан, знает мою настоящую ценность и желает мне выразить это, и помогает мне в этом, и ободряет меня за мою значимость, мою ценность. Я с радостью открываю для себя, что ни что во вселенной не может меня ограничить, даже если бы оно и хотело это сделать. Я знаю, что сейчас у меня есть полная свобода выбора делать то, что захочу. Сейчас я сознательно выметаю из моих мыслей любое предположение о том, что кто-то или что-то хочет меня остановить. Я с радостью открываю для себя, что в данный момент каждая моя мысль, каждая клеточка моего тела пронизана могущественным духом. Меня радует то, что есть неограниченная свобода во мне, для меня, и жизни моей мысли, в моих чувствах, во всём моём теле и особенно в моих лобных пазухах и носовом проходе. Я провозглашаю эту уверенность, я переношу эту уверенность на службу моему слуге — субъективному вселенскому разуму; я абсолютно уверен, что во мне выразится эта совершенная свобода, которой, я знаю, я обладаю; я дарю каждому такую же свободу и особенно моему начальнику Альберту Брауну и моему бывшему тренеру Сэму Грину".
Ограничение или блокирование в любой части тела обычно ассоциируется с аналогичной идеей в области мысли. Чтобы освободить себя от ограничений в области мысли, мы должны честно относиться к себе. Сначала нас ограничивает мысль, затем появляется физическое проявление этой мысли.
Физическое проявление мысли проявляется позже. Поэтому, чтобы очистить физическое, мы должны очистить ментальное и духовное.
Паралич
Сначала Энгус МакТаббиш работал механиком на британском пароходе, затем он переехал в США. Вскоре после выхода на пенсию он начал замечать, что у него дрожат руки. Вскоре он потерял способность двигаться и вынужден был пересесть в кресло-каталку. Выяснилось, что во времена его детства, в Шотландии, жил старый моряк, которого также передвигали на примитивном кресле-каталке. Мальчика, полного энергии и жизни, передёргивало при мысли о такой беспомощности. Иногда, из чувства жалости к старику, он выкатывал его на свежий воздух. Очевидно, что вид беспомощного старика и сильная эмоциональная реакция оставили у него глубокое субъективное впечатление.
Проходили годы, и суровая, жёсткая жизнь в открытом океан заставила его забыть о
