– Мама, пипи! – говорит он властно.
Я даю ему горшок.
Володя смотрит с восхищением.
– Знает парень, чего хочет, и сразу получает! – он самодовольно кивает. – С него выйдет большой человек! – сразу делает вывод.
Я смеюсь, но смех у меня скорее умилительный. Ну какой папа не восхищается своим сыном? Только отбитый. А хороший отец радуется любой мелочи! В туалет попросился – все, парень знает, чего хочет.
Мы спускаемся вниз, чтобы позавтракать. И я все же решаюсь задать Володе сакральный вопрос.
– И что теперь?
– А что теперь? – он вопросительно на меня смотрит.
– Я про нас… про нашу семьи…
Спрашиваю и сама не верю, что об этом говорю. Видимо, наличие ребенка дает мне определенные нотки уверенности. Я не просто его какая-то сожительница. Я та, кто родила ему ребенка. А это хоть что-то да значит!
– Мы поженимся… – пожимает он плечами, уплетая итальянский омлет.
Я открываю рот, но сразу же его закрываю. Неприлично сидеть с открытым ртом, тем более когда не собираешься ничего сказать. А что говорить? Что-то, что случайно отгонит мою удачу? Ну уж нет!
– Ты знаешь, я оформил завещание… не думал, что выберусь. Но, как оказалось, завещание не пригодилось…
– Завещание? – хмурю брови.
Ну кто ж думает о смерти! Надо думать о жизни! Мысли ведь материальны!
– Да, надеюсь ты не обидишься. Но в завещании я все оставил не тебе… а сыну.
– С чего мне обижаться? Деньги твои. И правильное решение – оставить все ребенку в случае чего.
Мне и правда не обидно. Ведь так?
С другой стороны… ну на что мне рассчитывать? Деньги мне уже заплатили. Они хранятся на счету и даже приумножаются. Я частично помогла семье, частично оставила себе. А большее мне и не нужно. Главное, чтобы с Илюшей все было хорошо, я с ним буду рядом.
– Моя бывшая жена тебя бы не поняла… Для нее отношения с мужчиной – это то, сможет ли он обеспечить ей безбедную жизнь. Если начнутся проблемы, она сразу такого мужика выкинет.
– Ну бывают такие…
– Да, бывают. И хуже всего то, что проблемы у меня начались именно из-за нее.
Он говорил так, словно все еще не ровно к ней дышал. От этого мне стало грустно. Неужели прежние чувства свежи? Он ее любит? Я ведь даже стала невольной свидетельницей их страсти… тогда, два года назад… она пыталась его отравить… а он все еще думает о ней!
Забыл бы ее, а лучше бы засадил в тюрьму за попытку его убийства.
– Почему она все еще на свободе гуляет?
– Потому что спит с замом генпрокурора, – Володя смеется.
– То есть ей за попытку отравления ничего не грозит?
– Ну почему это? Грозит… я тут узнал, что скоро с должности слетит ее любовничек, и если она не слиняет из страны, то дело на нее возбудят.
– Как все сложно! И почему виновные не могут получить сразу наказание за свои преступления?
– К сожалению, такова система в большинстве стран мира. Где-то больше… где-то меньше… Володя пожимает плечами.
– Ты знаешь, я не хочу о грустном. Я счастлив, я вышел и теперь могу быть с моими любимыми… А вкусно! – он подзывает домработницу и просит принести еще, та с радостью выполняет его просьбу.
Она сама его видела довольно давно, хотя работает у него уже долгие годы.
Наблюдаю за Володей, стараясь не палить контору, но он замечает, что я почти не отвожу от него глаз. Мне не верится, что он здесь. Мне не верится, что он так добр ко мне. Я почему-то решила, что, не успев прийти, он укажет мне на дверь. Я уже была готова к сражению. А у него и мыслей таких не было. Он назвал меня любимой…
Конечно я не могла рассчитывать, что он меня полюбит. Может у него должна быть благодарность, какую имеет любой достойный мужчина к женщине, которая рожает ему ребенка. Но так чтобы любви. На нее я точно не рассчитывала. Хотя сама и любила Володю… все это время. Вспоминала его, мечтала о нем.
– Пойдем искупаемся в море! Я так соскучился по воде! – закончив трапезу, Володя подает мне руку.
Я встаю, пересекаясь с ним взглядом. Боже. Я и забыла, какие у него волшебные глаза. Нежно голубые… окаймленные пушистыми ресницами. Любая девушка бы позавидовала таким глазам.
Зато мужественные черты лица не оставляют никаких сомнений – перед тобой настоящий мужчина.
Захватив купальник, парео, полотенца, переодев Илюшу, я спускаюсь на первый этаж, где нас уже ждет Володя. Взяв меня за руку, он ведет нас к пляжу.
– Погоди! Погоди! Я возьму коляску, – усаживаю Илюшу и вручаю ему, чтобы именно он покатил ее.
Володя нерешительно хватает ручку и начинает катить коляску, а я смотрю на него с гордостью. У него все получится. Он будет хорошим отцом!
Дойдя до пляжа, мы разместились на шезлонгах и пошли к воде. Илюша под моим присмотром плещется в воде, а Володя заходит в воду, наслаждаясь ее теплотой и мягкостью. Палящее солнце еще не так сурово, до полуденной сиесты еще много времени, поэтому нам не так жарко. Мы наслаждаемся погодой. Володя заплывает далеко, плавая как человек, который наконец познал вкус свободы. А я смотрю на него, не в силах нарадоваться. Все будет хорошо!
Глава 18Маленькая церквушка неподалеку от нашего особняка поражала своей красотой. Старинное здание, построенное в средние века, когда бушевала чума, когда уровень образования большинства, по мерках современных историков, был как у безграмотных обормотов. Вот именно тогда и построили это здание. Идеально ровные линии фундамента, каменный кирпич к кирпичу, словно, их сделали не более пяти веков назад, а только вынули из печи. Металлический шпиль, похожий на антенну, и розетки как магнетроны.
В общем, церковь скорее напоминала какой-то технический объект, а не здание культа. И была в ней какая-то таинственность, какая-то загадка. Это как карго-культ, когда аборигены одного из тихоокеанских островов поклонялись упавшему самолету и даже строили свои из листьев и бамбука. Кажется, жители нашего небольшого городка, ходившие каждое воскресенье в церковь, были теми же аборигенами, которым невдомек для чего в реальности построили это культовое сооружение.
– Я уже была здесь… ходила на экскурсию… – говорю Володе, когда он пытается завести меня в здание.
Не сказать, что я очень уж не хочу заходить, просто в церкви какая-то энергетика, после которой я странно себя чувствую. Я даже брала дозиметр, чтобы проверить скачки электромагнитного поля в этом здании. И они там реально есть. Пики находятся за границами нормы. Хотя иногда возникает чувство, что в церкви я как батарейка подзаряжаюсь. Видимо, когда она работала в полной мере, тогда вообще происходили чудеса. Может после посещения люди излечивались от неизлечимых болезней, может еще что-то поражающее воображение происходило. В любом случае, такая таинственность немного пугает. Мы действительно ничего не знаем об окружающем нас мире, а то, что нам говорят, редко сходится с действительностью…
