после ее ухода внутри было спокойствие и умиротворение.
Я пропустил встречу с арбитрами. Она должны была состояться сегодня, пятого августа. Следом пришло письмо такого же содержания, но с небольшой припиской:
'Г. Санкт-Петербург ул. Промышленная д. 12 кв 56. 8 августа в 14:37. Один. А.
P. S. Скорбим. Разделяем вашу утрату!'
Прочитав это письмо, я долго смеялся. Была большая уверенность, что в нападении замешаны сами Арбитры. Точнее, не так. Они были в курсе нападения, но ничего не предприняли.
По мнению уважаемого мною Вагита Юнусовича Аликперова (и я разделял его умозаключения), использовать ударный вертолет на территории Российской Империи могли лишь Романовы, в чьих руках сосредоточилось производство данного типа винтокрылых, батюшка Император (что казалось невозможным), либо третья сторона, находящаяся до сих пор в тени.
За три дня ни одна сволочь не посягнула на имущество Ахматовых. Все наши производства, земли и люди наслаждались установившимся затишьем.
А предателем оказался наш дворецкий. Я приказал бросить его пока в клетку. Не готов был к разговору с сумасшедшим дедом. В том, что у него «поехала» крыша, сомнений не возникало. Петр Юрич вел себя, мягко говоря, неадекватно. Сегодня я планировал его навестить.
Кстати, наш пленник с холеными усиками, которого мы взяли на недостроенной многоэтажке, по дороге отравился цианидом. При детальном осмотре трупа, выяснилось, что капсулу с ядом он держал при себе. Что тоже было странным, ведь мужчина, казалось, вполне был готов к диалогу.
Я находился в кабинете. Задумчиво изучал интерактивную доску, где располагались необходимые для моих умозаключений материалы. Сосредоточиться мне мешали звуки, доносившиеся из-под стола. Стив, падла такая, неистово чесался. Да к тому же жутко вонял.
— Вонючка, а ну вылазь из-под стола!
Показалась наглая морда адского пса. Собакен весь был обсыпан землей, и от него резко несло тухлятиной.
Погруженный в свои мысли, я не сразу обратил внимание на его присутствие. А ведь он от кого-то прятался. И, кажется, я знал от кого.
— Стиив! Стивен, я тебе конфет несу. Шоколадных. Все, как ты любишь.
На знакомый голос он было дернулся, но тут же, что-то вспомнив, забился под стол.
— Стив! Паскуда ты эдакая, а ну иди мыться! — доносилось из коридора.
Дверь моего кабинета резко распахнулась, и появилась раскрасневшаяся Залевская.
— Ой, Лев, извини, не знала, что ты здесь. Я искала Стива. Не видел его?
Я коротко улыбнулся очаровательной девушке и указал глазами его местоположение.
— Он твой.
Услышав, что его сдали, Стив рванул к выходу, едва не сбив Катю с ног.
— Ах ты сволочь! Ну, погоди у меня! Вот придешь вкусняшку просить! — смешно трясла она тонким пальчиком.
— Присаживайся, раз пришла, — галантно отодвинул кресло, приглашая на него присесть.
Некоторое время я обдумывал, стоило ли начинать разговор или свести все в деловое русло и прийти к нему позже. В кабинете повисло неловкое молчание. Наконец, Катя не выдержала:
— Ты что-то хочешь сказать, но боишься.
— Вовсе нет, любуюсь тобой, — попытался свести к шутке наш разговор.
— Говори уже прямо, Лев!
Я тяжело вздохнул, подошел к окну и, закурив сигарету, наконец спросил:
— Где бы ты хотела жить?
Я не видел лица Залевской, но уверен, она была в смятении от такой постановки вопроса. Поспешил уточнить для нее:
— В Питере сейчас небезопасно находиться. Я бы хотел перевести штаб-квартиру в другой город или даже другую страну. Как ты смотришь на это?
Говорить такие вещи Залевской было не очень просто. С виду могло показаться, что я струсил и нахожусь в раздрае после недавних событий, а потому мечусь из крайности в крайность. Но Катя все поняла верно.
— Ты хочешь обезопасить своих близких? Боишься нас потерять, как потерял Дениса? Скажи мне, Лев, я тебе дорога?
Мое молчание было красноречивей любых слов.
— Знаешь, что я скажу? — она положила руку мне на спину. — Найди их всех. Всех, кто причастен к нападению и гибели твоего друга. Сделай так, чтобы столица умылась в крови ублюдков. Повесь истерзанные тела на Дворцовом мосту, чтобы все видели гнев Ахматова, чтоб не смели повторить подобное.
Я развернулся к Залевской, крепко обхватил ее талию и притянул ее к себе.
Глава 8
Денис мечтал встретить старость где-нибудь в горах Сулакского каньона Дагестана. А ещё он хотел бы прожить не менее ста двадцати лет и умереть дома в окружении множества внуков и правнуков. И чтобы они любили бы его просто потому что он их дед.
Ему не суждено было встретить старость. И обзавестись детьми он не успел. Роковая дружба с Ахматовыми не дала ему возможности осуществить свою мечту.
«Верхний» каньон очень красив с разных ракурсов: снизу, с берега лазурной ленты Сулака; потрясающий вид открывается и сверху, с Царской площадки рядом с селом Верхний Каранай. Остроконечная скала возвышалась на много сотен метров ввысь. Здесь мы и похоронили нашего друга, на самой ее вершине. Каждый боец сквада положил на надгробие камень, возлагая дань памяти своему командиру. Так же поступили и мы с братом.
Девчонки посадили на могилке ландыши и незабудки… Как символично. Здесь же мы встретили закат.
Ночью мы улетели обратно в столицу. У меня накопилось множество срочных дел. Вагит Юнусович раздобыл кое-какую информацию о нападении, и мне нужно было с ним встретиться.
Зацепку получили случайно. В тот день я отправился к психически нездоровому дворецкому. Завидев меня в дверях, тот оскалился безумной улыбкой и начал бормотать что-то про демона. Но когда я спросил, зачем он меня предал, он потерял сознание, а когда очнулся, заговорил совершенно чужим искаженным голосом.
Мое появление стало для него триггером. Сработали скрытые закладки в голове. Деда обработали ментально, подселив к нему мыслеконструкцию-паразита.
«Ахматов, если ты слышишь мой голос, значит все еще жив. К моему великому сожалению. Но поверь, это лишь вопрос времени. Тебе понравилось представление в Питере? А фокус с дворецким? Кстати, на деда не греши, он не ведал, что творил. Был пешкой в наших руках. Теперь ты понял наши возможности? Понял, с кем решил потягаться?»
Откуда мне было знать, кому я перешел дорогу? Таких наберется великое множество. От задрипанных провинциальных баронов, до, не дай Бог, князя Романова. Кстати, князь пока не предпринимал никаких действий. Теплилась надежда, что с ним обойдётся.
«У тебя есть два… нет, три варианта дальнейших действий, — продолжил враждебный голос. — Первый. Ты садишься в свою посудину в порту Новороссийска и прячешься на Утопии. Второе. Остаешься в России, но сворачивает в столице все дела, в том числе забываешь про нижнюю палату парламента. Ну и третий: продолжаешь действовать в том же духе
