после того, как доставили сами тела.
– Существует проект, – продолжила она, – содействия этой работе. Он называется ПМСВ. Программа международных сборов и встреч. Я в ней тоже участвовала. В страны-партнеры посылают специалистов, занимающихся обучением местных. В том числе и в Афганистан. И, учитывая мою квалификацию, меня послали именно туда. И я попала в такое место, которое еще не было до конца зачищено. Это укладывается в классическую тактику «Аль-Каиды». Они устанавливают где-нибудь целую кучу взрывных устройств. Иногда открыто. Чаще не очень. Что дальше, объяснять не стоит. Это касается, например, моей ноги.
– Поэтому ты перешла работать в лабораторию?
– Точно. Но в ФБР осталась. Оперативником работать больше не могла, вот мне и дали возможность переквалифицироваться. Теперь я специалист по биовосстановлению. То есть была. Я снимала отпечатки пальцев, но по большей части со старых устройств. Обнаруживала волоски и все остальное, что позволяет определить ДНК. Работа однообразная, скучная, но порой бывает и интересно. Например, месяц назад. У нас было дело, связанное с человеком, который когда-то работал в нефтяной компании в Кувейте. Пришла информация о том, что он сторонник иракской «Аль-Каиды». ФБР организовало спецоперацию, записали на пленку, как он хвастался перед одним агентом-нелегалом, что когда-то штамповал бомбы в подвалах Абу-Грейба. Сопоставили даты, обстоятельства, собрали кучу улик, которые тогда еще не были обработаны, и знаешь что? На осколке фугасной мины направленного действия я обнаружила его отпечатки. Меня наградили. А его – на пожизненное. Я была очень довольна результатом. Чего не скажу про свое последнее дело. К нам поступила неразорвавшаяся бомба. А для нас это предел мечтаний. Все сохранилось. Работать с таким материалом одно удовольствие. И здесь было то же самое. Целая куча совершенно очевидных фактов. Во-первых, она найдена на территории Соединенных Штатов, причем сделана у нас, а не была доставлена откуда-то еще. Во-вторых, в ней был чип глобальной системы навигации, благодаря которому, как мы полагаем, террористы могли знать, когда цель близка и бомбу можно взрывать. Но это как запасной вариант. Потому что было кое-что и в-третьих. Спутниковый ретранслятор.
– Не знаю, что это за штука.
– Объясню. Весь процесс состоит из двух частей. Один элемент посылает радиосигнал. Второй его возвращает. Один был в бомбе. А второй должна нести сама цель. Причем об этом никто не знает. Думаю, он и есть главное спусковое устройство.
– А что, если какое-то другое устройство пошлет такой сигнал и спровоцирует взрыв?
– Так это не работает. Каждая пара имеет свой код. Если код не совпадает, ничего не происходит. Думаю, именно поэтому бомба и не взорвалась. Вероятно, второй элемент ретранслятора не находился в пределах досягаемости первого, до того как бомбу обнаружили. К счастью. Иначе погибло бы много народу. И не обнаружили бы еще кое-что. Отпечаток пальца. Прямо на самом ретрансляторе. И его доставили мне для идентификации.
– И чей он оказался?
– Майкла.
– И что ты стала делать?
Фентон секунду молчала. Глядела в пол. Потом посмотрела на меня.
– Что стала делать… Само собой, меня это потрясло. Я еще раз проверила отпечаток. И еще раз. Но все было верно. Отпечаток принадлежал Майклу.
– А могло ли…
– Тут есть еще кое-что. Мне также доставили меню из «Пегой лошади», чтобы я его осмотрела. На нем не было ничего написано. Я это сама придумала, чтобы не рассказывать про бомбу. И еще презерватив. В пакетике, запечатанный. Я понятия не имела, зачем еще он. Может быть, для того, чтобы, если попадутся на глаза Дендонкеру и его ребятам, все нарочно выглядело бы так, будто эти предметы никак между собой не связаны? Короче, я подумала, что Майкл раскаивается. Хочет бросить это дело. Завязать. Он же знал, где я работаю. Знал, чем я занимаюсь. И понимал, что я обязательно найду его отпечатки. А этот отпечаток был очень уж отчетливый. Так не часто бывает. В наше время изготовители бомб вообще работают в перчатках, они прекрасно понимают, на что мы способны. В общем, я очень испугалась… Гордиться тут нечем, конечно… но я уничтожила отпечаток. И ретранслятор. И меню из «Пегой лошади». А сама уволилась по собственному. Остальное ты знаешь. Все, что я тебе сейчас рассказала, правда.
– А больше ты ничего такого не обнаружила?
Она закрыла глаза, потом снова открыла и покачала головой:
– Нет. И до Майкла так и не добралась.
Я отхлебнул кофе и мысленно взвесил все, что рассказала мне Фентон. Значит, была найдена бомба с подключенным к ней ретранслятором. Обнаружен отпечаток пальца. Визитная карточка. И презерватив. Но никакой записки. Что-то не сходится.
– Послушай, – сказал я, – а где нашли эту бомбу?
– На частном летном поле.
– Было ли оно объектом атаки?
– Не знаю.
– Какого размера бомба?
– Сама по себе маленькая и незаметная. Но дел могла натворить много. Смотря где ее взорвать… И если будет меньше пятидесяти жертв, считай, что чудо.
– А если взорвется в самолете? Если самолет будет не средством перевозки, а целью? Или над большим городом? Над торговым центром? Над стадионом во время матча?
– Такое возможно, но маловероятно. Бомба, которую мы нашли, была начинена шрапнелью. Предназначена для поражения живой силы. Если цель – самолет, поражающий элемент должен быть определенной формы, чтобы пробить фюзеляж или как минимум серьезно повредить систему управления.
– Думаю, это уже кое-что. А если у них есть и другие бомбы, как насчет сроков? Когда можно ждать очередного взрыва?
– Когда угодно, – пожала плечами Фентон. – Завтра. Через неделю. Через год. Мы разве можем позволить себе ждать?
– Сколько Майкл изготовил бомб?
Она снова пожала плечами:
– Кто знает… Тут можно только гадать. И разбросаны они по всей стране.
Итак, нас ждут сотни погибших, пока теоретически. Может быть, тысячи. У Дендонкера есть средства. Есть возможности. И по всей стране разбросано множество его групп, которым он щедро платит, чтобы усердно работали. Неожиданно соотношение пятьдесят на пятьдесят плюс сопутствующие разрушения уже не казалось столь ужасным. Я допил кофе.
– Жди меня здесь. Все-таки схожу перекинусь словцом с медэкспертом.
Глава 14
Я прибавил шагу. Солнце палило теперь сильнее. Казалось, здания сдвинулись и стоят ближе одно к другому. А пустые тротуары сузились. Воздух потяжелел, дышалось в нем нелегко. Я подошел к медицинскому центру и, не останавливаясь, зашел внутрь. В вестибюле все было так же, как и прежде, только за столом теперь сидела женщина. Трудно было сказать, сколько ей лет. На мой взгляд, пенсионный возраст уже перевалила. Сверкающие серебром волосы аккуратно заплетены в тонкие косички, образующие сложную прическу.
