— Главное — одеться потеплее и накрыть голову капюшоном, донья, — поучала она меня. — И тогда не замёрзнете.
— Дело не в холоде, Лели. — Я вздохнула, разглядывая светло-коричневое шерстяное платье, которое собиралась надеть. — С холодом снаружи бороться можно тёплой одеждой. А вот от того холода, что излучает его величество Каллум, а особенно его сынок, никак не укроешься. Боюсь, мы и правда зря проделали такой путь.
— Вам просто нужно встретиться с его высочеством. И он сразу поймёт, что вёл себя неподобающе, — проворчала помощница. — А может, даже устыдится.
Я всё же с усилием влезла в плотное платье, а Лелия принялась затягивать шнуровку у меня на спине.
— Если он сейчас этого не понимает, то горе тому королевству, у которого такой наследник.
— Знаете… О нём вообще мало что говорят, — озадаченно пробормотала Лелия, дёргая меня, как марионетку в бродячем театре. — Я думала, что-то разузнать о нём будет легко. А нет… Странно.
— Значит, либо нечего говорить и он совершенно посредственный, а то и паршивый человечишка, либо… — А вот тут я задумалась. — Либо слугам велели молчать.
Что казалось более вероятным. Ещё джинарийский король Кранман явно намекнул мне на некоторые тайны, что может скрывать его неуловимое высочество. Тогда вовсе не удивительна такая сдержанность слуг, которые обычно не прочь обсудить господ между собой.
Скоро мы выехали из замка — в сторону, противоположную главным воротам. Оказывается, подле Сеоха лежали огромные угодья, простираясь на восток широкой полосой кленово-осиновых лесов и холмистых лугов, где паслись личные стада королевской семьи.
Погода нынче даже благоволила к прогулкам. Было почти ясно, солнце то и дело показывалось между облаками, чтобы сразу утонуть в густой влажной дымке, что окутывала всё вокруг.
Весьма торжественно разодетые мужчины, никого из которых я не знала, во главе с королём Каллумом и моим отцом держались впереди на широкой, засыпанной гладкой мелкой галькой дорожке. Я и Лелия чуть подотстали: мне не хотелось особого внимания. Просторы перед взором разворачивались и правда захватывающие, живописные волны невысоких холмов, что лежали у подножия Сеоха, тонули в утреннем тумане. Солнце золотило его, словно бы превращая в пыльцу. Казалось, мы плывём над облаками, постепенно снижаясь. И вот-вот они поглотят нас.
В какой-то миг я даже прикрыла глаза под мерное покачивание в седле: лошадь мне снарядили удивительно покладистую. Наверное, это была самая флегматичная кобыла из всех в королевских конюшнях. Потому ничто не мешало мне спокойно проникать токами собственной энергии в насыщенные перекаты здешней силы. Каждая ветка, каждая травинка здесь были просто переполнены особой мощью, жалкие отголоски которой я изредка встречала в Вархассии.
Но внезапно в эти ровные потоки словно бы что-то вмешалось. Как будто я, наслаждаясь удивительно вкусным блюдом, вдруг раскусила круглое зёрнышко острого перца.
— Вы очень тонко чувствуете всё вокруг, — прозвучал за моей спиной насыщенный, словно ароматная смола, голос. — Я заметил это ещё при первой встрече.
Я едва не подпрыгнула в седле. Огляделась — Лелия почтительно отступила и теперь ехала чуть в отдалении, а её место занял восседающий на коренастом пегом мерине тот самый жрец, с которым меня так пока никто и не познакомил.
— Доброе утро, ваша милость, — поздоровалась я, гадая, как же правильнее будет к нему обратиться.
— Харелт, — небрежно уронил мужчина. — Ко мне лучше обращаться просто Харелт. Я не имею титулов.
Он коротко посмотрел в спины чуть отдалившихся мужчин.
— Друидам титулы не нужны? — Я покачала головой.
— Скорее они им даже вредны, — неожиданно улыбнулся жрец. — Наши правители — боги. Наш замок — священная роща. И ничего, кроме признания силами Сида, не наполнит нас большей благодатью.
Я поймала себя на том, что вновь неотрывно смотрю в лицо Харелта. Кажется, он вовсе не красив, но его черты складывались вместе так чётко и так убедительно, что не возникало ни единого сомнения в его внутренней силе. Которую я и правда ощущала. Но совсем слабо: похоже, мои ощущения ограничивал друид сам, позволяя коснуться их только едва.
Лес вокруг незаметно стал гуще. Сомкнулись густо-зелёные кроны над тропой, по которой мы ехали неспешно, впитывая пряную влагу туманного утра и золотой свет разгорающейся во всю силу зари. Жрец замолчал надолго, однако продолжил ехать рядом. Лелия заметно робела, опасаясь приближаться, потому мне приходилось терпеть напряжённое присутствие Харелта, можно сказать, почти в одиночестве.
Я только иногда тайком поглядывала в его резкий профиль и пыталась рассмотреть кусочек змеящейся по его шее татуировки, но не могла ничего толкового разобрать.
Тонкие женские голоса, что прозвучали в чаще на восток от тропы, заставили меня на миг отвлечься. Смех прозвучал вновь — уже ближе, и я вытянула шею, чтобы лучше разглядеть, откуда он доносится. И вот среди ветвей и переплетения веточек какого-то хвойного кустарника я увидела ту самую девочку, которую, как мне рассказали заранее, звали Ребека.
Вот уж неожиданное место для прогулок маленьких принцесс!
Девочка прошла по достающей ей до пояса траве вдоль тропы и остановилась, почти скрытая качающимися тенями от плотно стоящих рядом друг с другом клёнов. Затем взмахнула рукой, подзывая меня — точно меня! — и пошла обратно вглубь леса.
— Постойте, ваше высочество! — окликнула я девочку.
Но Ребека как будто не услышала все моего оклика, всё быстрее убегая в ту сторону, откуда доносились голоса. Протискиваться между деревьями да по высоким кустам на лошади было явно не с руки. Потому я оставила её на тропе, привязав к ветке, а сама поспешила за принцессой. Один раз я уже встречала её в своём видении. Всё это неспроста — возможно, на этот раз я узнаю больше?
Шорох шагов впереди не стихал, а голоса из чащи доносились всё громче и отчётливее. Я видела, как мелькает среди зелени тёмно-синее платье Ребеки, выбивалась из сил, но догнать её никак не могла.
Вовремя же она решила поиграть со мной! О таких развлечениях предупреждать надо, вообще-то. А девчонка, кажется, совсем уж расшалилась. Даже похихикивала где-то там, впереди. Она явно знала эти места лучше меня и улепётывала быстро и ловко.
Я так увлеклась погоней за принцессой, что даже не заметила, как стало дремуче кругом, как женские голоса вдруг превратились в мужские. А затем перестала появляться среди зарослей фигурка девочки в синем платье.
Лес сомкнулся вокруг меня плотным коробом и пронзил иглами первозданной силы со всех сторон. Задыхаясь от насыщенности энергий, я вывалилась на какую-то совсем другую тропу. И сделала ещё пару шагов, недоуменно озираясь в совсем незнакомом мне, гораздо более глухом лесу, как тихое ржание и топот лошади резко выдернули меня в реальность из этой дурманной топи.
— А ну! — скомандовал кто-то над моей головой. — Прочь!
