Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Петровны вышел серьезный конфликт – все эта стерва Оксана с ее столичными амбициями. Кстати, она уже на сторону смотрит, вроде бы просочились слухи, что хочет снова в Москву переезжать. Очень высоко себя ставит, а Петр не нашел с ней общего языка. Столько ее уговаривали, столько денег заплатили – и вот все, получается, впустую.
Рокотов рассеянно чмокнул Катю в щеку и убежал. Катя в одиночестве выпила кофе и задумалась о покойной свекрови.
Разумеется, вся история с наследством произошла с ее подачи. Но Катя ведь могла сама во всем разобраться тогда. В принципе могла, да не захотела. Ей тогда было просто не до того. А они воспользовались ее состоянием и сделали, как им нужно. Но действительно, жила она на всем готовом без забот и хлопот, а что свекровь была к ней пренебрежительна, так она ко всем так относилась, такой уж у нее был характер. Во всяком случае, при ней Петр был шелковый, молча выполнял все ее приказы и с Катей вел себя прилично.
Возможно, свекровь хорошо знала своего сына и не давала ему самостоятельности не потому, что сама хотела властвовать, а потому, что он ничего не умеет делать… Нельзя ему ничем руководить, все испортит, к чему прикоснется, все запорет. Вот и Муратов звонил, очень был обеспокоен.
Но Кате сейчас нужно думать не об этом. Главное теперь – никому не верить на слово. В самом деле, поговорили они с Рокотовым, рассказал он ей историю, а где доказательства? Он уже один раз ее обманул.
Перстень снова легонько сжал ее палец. Что ж, Катя знает, что сейчас нужно сделать.
Она достала телефон и по памяти набрала домашний номер отца. То есть номер телефона, что стоял в холле его дома. Надо же, сколько лет прошло, а она номер помнит.
Ответил женский голос и на просьбу позвать Маргариту Леонидовну удивленно сказал, что Маргариты Леонидовны в это время не бывает, она на службе. Ого, Маргарита, оказывается, работает. Что, так с деньгами тяжело стало? За все эти годы они не виделись ни разу, первое время Катя была занята маленьким Павликом, потом звонила пару раз, но Маргарита разговаривала с ней холодно, так что Катя просто посылала открытки ко дню рождения своих единокровных братьев.
По наитию она набрала служебный номер отца. Ответила секретарь, и у Кати на мгновение замерло сердце, ей показалось, что сейчас в трубке раздастся низкий, рокочущий голос отца.
Секретарь долго допытывалась, кто спрашивает Маргариту и по какому вопросу, наконец согласилась соединить.
– Привет! – Судя по голосу, Маргарита обрадовалась. – Как живешь? Слышала про твою свекровь, прими соболезнования.
– Да-да… – пробормотала Катя, – слушай, мне надо с тобой поговорить… Но не по телефону, это можно устроить?
– Да приезжай прямо сейчас, у меня часик найдется!
Офис был тот же самый, и даже ремонта за пять лет не сделали, во всяком случае, стены и ковровые покрытия не мешало бы обновить. Вместо знакомой Кате Любови Андреевны за столом секретаря сидела какая-то неприветливая тетя за сорок. На дверях кабинета Маргариты висела солидная табличка: «Директор». Кабинет был не отцовский, тот напротив.
Вот в этом кабинете ремонт был недавний и мебель роскошная. Катя вспомнила, как отец вечно ворчал, чтобы не тратили деньги на ерунду, в офисе и на простых стульях, мол, сидеть можно, Маргарита с ним еще тогда спорила. Теперь по-своему сделала.
Маргарита выглядела очень ухоженной и моложавой, хотя ей, по Катиным подсчетам, катило уже к сороковнику – все же пять лет прошло, как отец умер.
При жизни отца отношения у них были так себе, довольно прохладные, так что Катя удивилась искренней радости Маргариты.
Поговорили о детях, вспомнили отца, выпили кофе.
– Ну? – спросила Маргарита, отставив чашку. – Ты же не просто так поболтать приехала?
Катя не стала вилять и задала вопрос по существу. Маргарита позвала секретаршу, и через некоторое время Катя получила подтверждение рассказу Рокотова. Все так и было.
– А ты не знала? – искренне удивилась Маргарита. – Вот номер счета в «Бета-банке», куда я деньги перевела, ты еще там, на месте, уточни. Что будешь делать?
– Не знаю пока, все так неожиданно… Если бы свекровь не умерла, то ничего бы у меня не вышло… Это такая женщина была…
– Может, и не нужно тебе ничего делать? – вздохнула Маргарита. – Пускай муж все на себя возьмет. Я вот жила за твоим отцом как за каменной стеной, счастья своего не понимала. А теперь… Делать-то мы, бабы, не больно что умеем. А если нанять кого, то каждый только и норовит обмануть.
Катя утвердилась в мысли, что дела в фирме отца идут плохо. В самом деле, офис давно пора подновить, и охранник на входе форменный козел, раньше такого и близко бы не подпустили. И Маргарита сидит в кабинете одна-одинешенька, за все время их разговора никто даже телефонным звонком не побеспокоил. Катя помнила, как работал отец – допоздна, до седьмого пота, телефоны в приемной аж раскалялись от звонков, сотрудники в любой момент готовы были полный доклад предоставить. Отец во все мелочи сам вникал, никому не спускал, оттого, верно, и умер так рано, что работал много…
Маргарита права: она, Катя, ничего не понимает в работе телевизионного канала. И если бы Петр не вел себя так отвратительно, она предоставила бы ему возможность работать. Но как раз работать он и не хочет. Или не может, кто уж там разберет. Неужели Рокотов прав?
Прошло уже несколько месяцев после кончины Елизаветы Петровны. Государь Петр Федорович проводил дни в праздниках и карнавалах, изредка находя время для государственных дел. Екатерину Алексеевну он называл не иначе как «запасная мадам», поселил ее в дальнем крыле Зимнего дворца и навещал крайне редко.
Но как-то июньским вечером в ее покои торопливо вошла преданная Авдотья Нелидова.
– Государыня! – проговорила она, задыхаясь от быстрой ходьбы. – Его величество требуют вас.
– С чего это вдруг? – Екатерина, беременная на восьмом месяце, тяжело поднялась с канапе, вопросительно взглянула на Нелидову: – Что, непременно?
– Непременно, государыня! – Авдотья закусила губу. – Не иначе прознали что-то…
– Придется идти!
Нелидова позвала двух камеристок, втроем они кое-как затянули опальную царицу в тугой корсет, одели в пышное платье, скрывающее живот. Слегка задыхаясь, Екатерина в сопровождении своей маленькой свиты отправилась в покои государя.
В большой зале танцевали полонез. Петр Федорович, как обычно, выступал в первой паре с неизменной Воронцовой. Увидев в дверях жену, остановился, повелительным жестом прервал музыку и проговорил в наступившей тишине:
– А вот и моя запасная мадам! Что-то
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
