буквально. Она очаровала сотрудников, и те ей всё показали.
Она усмехается, демонстрируя мне экран. На фотографии чек на купленные кредитной картой Райана кружевные трусики Petra в имперском фиолетовом цвете. Я чувствую, как у меня сводит живот от цены — на мгновение я думаю, что, возможно, эта чертова вещь так неудобна, потому что сделана из платиновой проволоки, — но палец Эви триумфально указывает на последнюю деталь в чеке: размер.
— Ты была чертовски права, Дэб. Он точно купил их парню. Не может быть, чтобы они подошли кому-то из тех худышек, которых ему сватают в пару журналисты.
Я медленно выдыхаю. Никогда в жизни я не была так благодарна за зад, доставшийся мне от матери.
— Напиши это, — говорю я.
Она принимается за дело, а мой телефон вибрирует.
Закончил интервью пораньше. Ты свободна?
Я немного разлеглась в кресле, чтобы у Эви не было возможности видеть экран.
Немного занята сейчас.
Я у Эви.
Твой поход по магазинам вызвал настоящий переполох.
А?
Те новые трусики, что ты купил мне, взорвали половину интернета.
Я ни о чем не жалею.
Серьезно, это нелепо. Мы в шаге от библейского Апокалипсиса.
Да, но ты очень сексуальна в фиолетовом, так что, думаю, мы в выигрыше.
Я пытаюсь подавить улыбку.
На мне сейчас как раз фиолетовое белье.
Где-то внутри меня ахает чопорная застенчивая поклонница, которой я была пять месяцев назад, но чувствую, что сейчас я на нее мало похожа. Я нажимаю «отправить».
Ожидание убивает. Я наблюдаю за мерцанием многоточия, пока он обдумывает ответ. Затем облизываю губы, гадая, как он будет флиртовать дальше.
Я выезжаю.
Я бы громко рассмеялась, но Эви определенно захотела бы узнать, в чем дело, поэтому я проглатываю смех и довольствуюсь коротким ответом: ЛОЛ.
Я не шучу. Ты говорила, она живет в Клэпхем Коммон, верно? Я буду через 15 минут.
Проглоченный смех камнем застревает в горле.
Райан, нет. Не надо. Не приезжай сюда.
НЕ. НАДО.
Эви НЕ ДОЛЖНА ТЕБЯ УВИДЕТЬ!!!
Он не отвечает. Я сижу, улыбаясь и потея. Он не найдет меня, да? Клэпхем — большой район. Я же не давала ему адрес. Постепенно я начинаю чувствовать себя лучше и снова сосредотачиваю свое внимание на разворачивающейся драме в соцсетях.
С публикацией чека хэштег #ТрусикиДляНика начинает быстро разлетаться по интернету. Он естественным образом распространяется от твиттера до тамблера и инстаграма. Поначалу пара умников пытается доказать, что размер довольно большой даже для парня — Ник точно не является гордым обладателем широкого таза, — но мы отстаиваем свою позицию ссылками на новость, что он набирает вес для роли в новом фильме о Джейкобе Оуэне, и это, в свою очередь, дает нам повод завалить скептиков селфи Ника из спортзала, выложенными в инстаграм, а это, в свою очередь, только поднимает хэштег еще выше. Люди делают перепосты, добавляя: «О БОЖЕ МОЙ», и «*ЧАВК* ВКУСНЯТИНА», и «Рик навсегда!!!!!».
Я чувствую, как за ребрами тлеет уголек гордости за то, какое большое и быстрое у меня сообщество. Нам нужно всего восемь минут, чтобы вывести хэштег в топ. Через полчаса на RickResource появляется первый фанфик с печально известными трусиками. Я читаю его. Хороший.
— Молодец, Белая лошадь, — шепчет Эви.
Окно сообщения всплывает над браузером.
Уже подъезжаю. Убедись, что именно ты откроешь дверь!
— Дерьмо! — восклицаю я, вскакивая на ноги.
— Что? — Эви поднимает голову.
— У меня… ну, судорога, — вяло поясняю я. — Долго сидела со скрещенными ногами.
— Ай.
— Да, мне уже лучше, мне лучше, просто… надо пройтись.
Она пожимает плечами, и я одновременно пытаюсь убедительно хромать и спускаться на максимальной скорости по лестнице в сторону входной двери. Я наблюдаю за ним через искусственный витраж. Он в капюшоне, с опущенной головой, но я узнаю эти плечи в любой ситуации. Я открываю дверь прежде, чем он доберется до звонка, но звук защелки доносится до Эви.
— Кто-то пришел, Кэт?
— Эм… да, — отвечаю я, не зная, что еще сказать.
— И кто там?
— Я хотел бы поговорить с вами об Иииииисусе! — кричит Райан достаточно громко, чтобы быть услышанным. Он говорит с чудовищным американским акцентом, что весьма кстати, так как Эви может узнать его голос за полсекунды.
— Свидетель Иеговы, — добавляю я, обращаясь к ней. Райан показывает мне большой палец.
Презрение Эви эхом доносится с лестницы:
— Скажи ему, чтобы засунул свой журнал туда, где только Бог сможет его увидеть.
— Извините! — обращаюсь я к Райану. — Но нам хорошо живется и в грехе.
— Докажи, — шепчет он, притягивает меня к себе с явно провокационным поцелуем. Он обнимает меня прямо на пороге, и я таю в его руках.
— Это лишь косвенные доказательства, — шепчет он, когда наши губы наконец разъединяются. — Мне нужно что-то более убедительное.
— Ты очень игривый с самого утра.
— Маленькая кофейня напротив моего отеля была закрыта. Мне нужна стимуляция.
— Это же Лондон, ты не смог найти другую кофейню?
— Та итальянская. Ты знаешь, где я вырос?
— Биддингхейзен, — говорю я автоматически.
— Верно. Все население — я, шесть овец, пара дюжин пьяных в стельку голландских фермеров и толпа шумных фанатов металла, приезжающая на три дня в августе. Я познал счастье пить приличный кофе и не собираюсь отказываться от этого. Кроме того, Gennaro — мое любимое место.
— И?
— Я верен своим привычкам. А ты — одна из моих любимых привычек.
— Ого, а ты сегодня настойчив.
— Как норвежский рыболовный флот, — соглашается он. — Я поймал что-нибудь?
Я ухмыляюсь в ответ, но затем слово «поймал» привлекает мое внимание, и я представляю, как Эви спускается по лестнице.
— Ты спятил приходить сюда. Как ты вообще нашел это место? Я точно никогда не говорила тебе адрес.
— Я узнаю твой велосипед где угодно. Он спас мне жизнь. Я шел от самой станции, пока не увидел его.
— Всю дорогу… но это же мили.
Он улыбается. И вдруг становится серьезным.
— Я хотел увидеть тебя.
Я просто стою и смотрю на него. Парализованная словами, слетевшими с его губ.
— Эм, Кэт?
— А-а.
— Раз уж ты отшила нашего религиозного друга, не думаешь ли ты, что Эви будет ждать, когда дверь наконец закроется?
Краснея и смущаясь, я дергаю его за пояс через порог и хлопаю дверью.
— Послушай, Рай, невероятно здорово увидеть тебя. Всегда. Но ты не можешь… ты должен… Послушай, если Эви увидит тебя… — Я замолчала, не зная, как закончить фразу. Мой мозг все еще борется с тем фактом, что Райан Ричардс проехал через весь город и еще прошел около двух миль пешком, пробираясь сквозь покрытые собачьим дерьмом заросли, рискуя быть узнанным толпой
