тереть кожу намыленной мочалкой и слегка наклонилась в сторону.
Капо принял душ и стоял перед зеркалом с полотенцем на талии, зачесывая волосы назад.
Улыбка, которую я не могла сдержать, расплылась по моему лицу. Ранее все его мысли и внимание были где-то в другом месте, и я подумала, что это связано с неожиданным появлением Розарии. Но перед купанием он сказал мне кое-что, что дало ответ на загадку после того, как я собрала все подсказки вместе.
— Почему кто-то желает жить вечно? — спросил он меня.
Мои пальцы замерли на крючке бюстгальтера. Я как раз собиралась его снять. Встретилась с Капо взглядом в зеркале.
— Эм... потому что жизнь настолько хороша, что это кажется хорошей идеей?
— Хорошая идея, — повторил Капо, в его голосе прозвучала интригующая нотка.
Казалось, эта мысль даже не приходила ему в голову - что кто-то может не хотеть умирать. Или что принять смерть так же просто, как принять тот факт, что мы все должны дышать, чтобы жить. Это просто часть жизни. То есть, я знала, что смерть - это часть жизни, и я никогда даже не думала о том, что хотела бы жить вечно, но в последнее время... я могла понять, почему кто-то может этого хотеть.
— Да, — сказала я, снимая лифчик. — Может быть, если ты найдешь что-то или кого-то, ради кого стоит жить... разве ты бы захотел, чтобы твоя жизнь оборвалась?
— Смерть неизбежна, — сказал Капо. — И жить вечно было бы крайне утомительно. Вместо того чтобы хотеть жить вечно, кто-то может посчитать более разумным умереть прямо перед тем, ради кого он так или иначе живет. Тогда не пройдет и секунды, как им придется ощутить эту потерю.
— Что? — Я едва слышно выдохнула. Не потому, что его логика не имела смысла, или что Капо сказал это в романтической манере, но правдивость его слов поразила меня в самое сердце.
Мой муж пожал плечами.
— Для меня это имеет больше смысла.
— Ты думал об этом?
Капо кивнул.
— С тех пор, как ты впервые поставила эту песню. Тебе нравится размышлять над словами.
Он оставил меня стоять там, а сам направился в душ. Я же так и не нашлась, что ответить. Пока не пустила воду в ванной, я не поняла, почему он думал об этом - о тексте песни - и именно поэтому он был так задумчив весь день. Капо пытался понять, как я понимаю историю, лежащую в основе песни.
Честно говоря, я просто пыталась ее запомнить.
Я моргнула, когда Капо что-то сказал мне - он собирался лично проследить за тем, чтобы нам накрыли ужин. Я кивнула и посмотрела, как он уходит. Капо был уже одет, и от него тянулся тонкий шлейф одеколона, который все еще оставался в капельках водяного пара.
Он сменил песню, тоже на что-то более старое - куда более старое, чем он сам. I've Got a Crush on You.
Я погрузилась в ванну поглубже, нырнув под воду, позволяя воде смыть насыщенность событий этого дня. Было ощущение, что я покрылась коркой соли, и когда я всплыла обратно, ее кусочки плавали на поверхности. Я задерживала дыхание, но, хотя я и пробыла под водой чуть дольше обычного, я не собиралась в ближайшее время бить рекорды. Может быть, у меня была клаустрофобия, потому что, находясь под водой, я почти чувствовала панику, как будто доступ кислорода в мои легкие перекрывали, и я начинала задыхаться. Я всплыла, отплевываясь и вытирая волосы с лица. Мои легкие горели, и я глотала воздух.
Затем, когда я полностью открыла глаза, то увидела, что Капо стоит у стены и смотрит на меня. Прежде чем я успела понять, что он делает, он поднял меня из ванны, мокрую до нитки, и отнес в основную ванную комнату. Он взял полотенце с полотенцесушителя и укутал им меня, прежде чем усадить меня на пол.
— Не задерживай дыхание, когда меня нет рядом, — сказал он.
Я кивнула, не зная, что еще сказать или сделать. Я открыла рот, чтобы спросить об ужине, но Капо взял полотенце и притянул меня к себе. Наши тела столкнулись, губы тоже, и после этого все стало очень скользким. Я не была уверена, был ли пар на зеркалах от горячей ванны или он исходил от нашего горячего дыхания.
Капо оставил меня снова вымыться и сказал, что ужин был готов десять минут назад, но чтобы я не торопилась собираться.
Через тридцать минут макияж и прическа были готовы, и я была полностью готова. Когда я ходила по магазинам на Санторини, я выбрала два платья. Я искала только одно, для поездки в Афины, но мне приглянулось другое, и я не могла оставить его без внимания.
Это платье напомнило мне мое свадебное платье, но в более раскрепощенном его варианте. Я хотела шокировать Капо - не тем, как работает мой ум, или тем, что вылетает из моего рта, а своим телом.
Мое свадебное платье выглядело так, будто было сшито из крыльев бабочки, вены, проходящие через него, были так очевидны в дизайне платья. Это было то, что мы разделяли между собой - голубая бабочка имела для нас двоих особое значение.
Это платье...
Я провела по нему рукой, слегка вздохнув. Оно было белым и почти прозрачным, но вены бабочки были так заметны, окрашенные в насыщенный синий цвет Санторини. Линии были очень тонкими, но платье выглядело так, будто его собрали из мягких лоскутков материала.
Я решила сделать легкий макияж, позволив загару подчеркнуть цвет моих светло-коричневых глаз и черты лица. Волосы рассыпались вокруг меня волнами. Грудь упиралась в материал, соски были твердыми, несмотря на тепло, а глубокое V-образное декольте подчеркивал кулон Афродиты, который подарил мне Капо. Под мягким светом ванной комнаты рубин сверкал, как и кольца на безымянном пальце моей левой руки.
Материал приятно прижимался к телу, и, поскольку у нас был ужин в домашней обстановке, я решила не надевать сандалии и пойти босиком. Я взяла свои духи, чтобы побрызгаться перед выходом на улицу, но вместо этого схватила новый флакон. Он лежал там, когда я потянулась за лосьоном для тела. Лосьон был от дизайнера, о котором я слышала раньше, и флакон был таким же прекрасным, как и аромат, заключенный в нем. Он был голубым, как воды Сицилии и Греции, и пах цитрусовыми, лимонами
