магическом уровне светилось, как солнце, и чёрные стёкла защищали глаза от выгорания. Подразумевалось, что наблюдать будет кто-то один, поэтому второго экземпляра не нашлось, но Шарман придумал выход из положения, аккуратно разрезав стекло надвое и вручив половинку Мари Туше. Когда они одновременно заглянули в чёрные стёкла, снеговик замер в замешательстве, а его глаза разъехались в разные стороны, а потом собрались в кучу к носу.
– Вон она! – воскликнула Мари Туше, первой заметившая движение за красивой чёрной оградой из кованных цветов, окружавшей шикарный особняк.
На фоне заснеженного пейзажа чёрные цветы казались дырами во мрак Абсолюта. Лунный свет, проходивший сквозь все миры, довершал композицию, придавая пейзажу оттенок сказки, невозможной мечты. Живые верили, что луна – это светило влюблённых, а некроманты считали, что это око Противоположности Жизни, следящее за всеми, но в такие тихие серебристые вечера, всем хотелось верить в чудеса.
– Что-то не похожа! – с сомнением проворчал Шарман, разглядывая идущую женщину. – Разве некроманты носят белое?
– Ну, не знаю! Ей идёт! Может, мода какая новая, или просто надоело быть злой, и она перевоспитывается! – предположила Мари Туше. – У каждого есть шанс!
– Ладно! Что будем делать? – перебил её Шарман, не любивший пустые разговоры.
Шёл снег. Ничего не подозревающая Клодина не спеша и прихрамывая шла к калитке. На ней была надета белая роскошная шуба, припорошенная искристо-белыми снежинками, часть из которых, словно иллюзионист, выпустил из рук снеговик. Снежинки касались длинных ресниц и таяли на щеках, разрумянившихся от мороза. «Какая же всё-таки красивая баба!» – невольно подумал Шарман, но Мари Туше не дала ему попасть под некромантское очарование.
– Надо привлечь её внимание! – сказала она.
Снеговик быстро сгенерировал светящийся ком и, сделав эффектный замах, метко запустил в Клодину. Удар пришёлся вскользь, слегка сдвинув её элегантную шляпку с вуалью и перьями на правое ухо.
– Ты с ума сошёл?! – воскликнула Мари Туше. – Разве можно так с женщинами?!
– А по-моему действенный способ, – засмеялся Шарман. – Гляди, как она сразу встрепенулась!
– Всё! Говорить от имени Чуда буду я, а то ты ляпнешь что-нибудь не то! – объявила Мари Туше, наблюдая сквозь чёрное стекло, как Глава Пыточного Следствия подходит к снеговику и удивлённо разглядывает конструкцию из искристых снежинок, и в её бездонных чёрных глазах тоже вспыхивают серебряные искры. Кажется Чудо действовало!
– Снежные гадания для мадмуазель! – сказала Мари Туше устами снеговика. – Что было? Что будет? Чем сердце успокоится?
Её голос, искажённый магией Чуда, чарующе обволакивал мозг, и кажется, произвёл нужное впечатление на Главу Пыточного Следствия.
– Какие гадания?! Она же некромант! – пробормотал Шарман, с опаской глядя на чёрный веер, который сжимала изящная ручка Клодины.
– Ничего ты не понимаешь! Все женщины любят гадать и котиков! – процедила сквозь зубы Мари Туше. – А в данном случае получается: гадать на котиков!
Снеговик сгенерировал ещё один искристый ком и протянул его Клодине.
– Возьмите снежок, мадмуазель! – снеговик протянул Клодине сияющий снежный ком. – На счастье!
Клодина, повинуясь магии Чуда, приняла этот дар, завороженно созерцая сияние, льющееся изнутри, и млея от мягкого тепла, источаемого им.
– А теперь исчезаем! Быстрее, пока она не опомнилась! – сказала Мари Туше, и управляемый Шарманом снеговик рассыпался сонмом искр, унесённых налетевшим ветром в неоглядные дали мечты.
– Получилось! – с облегчением выдохнул Шарман и, захлопнв шкатулку, сел в кресло. – Ты не забыла вложить изображение кота в шар?
– Нет, конечно! Это будет самый красивый котик по ту и по эту стороны, вылитый наш Базильчик! – весело сказала Мари Туше и захлопала в ладоши.
– Неужели всё это способно как-то повлиять на ту, к кому обращаются не иначе как «Ваше Жестокосердие»? – с сомнением в голосе пробасил Шарман.
– Конечно! – всплеснула призрачными руками Мари Туше. – Это же настоящее Чудо!
***
В это время Базиль и Принц Без Коня разыграли, как по нотам, похищение пропуска-печати для выхода с нижних ярусов. Разумеется, кромешники не отдали бы пропуск, даже проиграв. Игра была лишь предлогом, позволяющим узнать, где хранится печать, ну и, конечно, не обошлось без домашних заготовок. Базилю удалось пронести в долговую тюрьму разобранное на части оружие, благо, что узников долговых ярусов обыскивали без излишнего пристрастия, не то что тех, кто попадал в пыточные.
Да и части оружия не вызывали особых подозрений: широкие фаланговые кольца с крашениями в виде резьбы и выгравированными кустарным способом женскими именами. Их Базиль выдавал за обручальные и носил на всех пальцах руг и ног. Сделанные из очень дёшёвого металла, кольца не вызывали ничего кроме смеха обыскивающих.
– Вот так окольцевали! Это на скольких же ты женат?! – спрашивали они. – Тут же на целый батальон хватит!
– И заметьте, это только официальные жёны! – нагло заявлял Базиль, подмигивая стражам, а потом и особо любопытным арестантам.
В ходе блистательной игры Принца Без Коня оборотень поставил на кон все кольца, картинно сняв их и выложив на стол.
– И что нам с ними делать?– снисходительно взглянув на него, спросили кромешники.
– Я сейчас покажу! – загадочно подмигнув им, сказал Базиль и принялся на глазах изумлённой публики мастерить что-то, вворачивая одно кольцо в другое и попутно сломав коготь, будто бы от излишнего усердия.
Результатом его манипуляций стала длинная полая трубка. В довершение эффета Базиль молниеносно извлёк капсулу с зельем, спрятанную в одном из зубов, и сунул в неё обломок когтя, чтобы затем зарядить им трубку. Кромешники, уверенные в своей неуязвимости, следили за его действиями, как зал следит за жестами фокусника. Базиль приставил трубку к губам и изо всех сил дунул в неё, выталкивая импровизированный дротик. Коготь пронзил пустоту каждого кромешника насквозь, неожиданно заполнив её тяжёлой субстанцией: такой была реакция зелья, соприкоснувшегося с Абсолютом. Кромешники, по своей природе быстрые и неуязвимые для ударов обычного оружия живых, тут мгновенно отяжелели и стали неповоротливыми. Базиль выхватил из хранилища пропуск-печать и открыл вход. Все арестанты бросились в рассыпную, растекаясь по коридорам и залам Дворца Правосудия.
– Какое восхитительное средство! – тихо говорил принц, пока они с Базилем добрались
