пистолет в кобуру, ногой повернул тело, присел, ощупал карманы, вытащил бумаги:
— Да, тот самый. Ну, который инспирировал заговор Миранды и засветился еще в паре мест. Там еще, — он неопределенно махнул рукой в сторону побоища, — застрелили бывшего адъютанта Овандо, вон лежит, брюхо вывалилось.
— Еще майора Месу, — добавил Вася. — Говорят, начальник военной школы в Кочабамбе.
— Был такой, — подтвердил Габриэль, — и еще три убитых офицера дальше, в хвосте.
— Снайперы просто молодцы, выбили всю верхушку, — констатировал Че. — Ну, кроме этого, ловкий оказался. Но ребят наградить надо.
— Надо дать отбой остальным, — сказал Вася и точно как Габриэль раньше, принялся убирать свой кольт.
Но сразу не получилось — наконец его накрыло адреналином. Так не было ни во время бешеной гонки по горным полудорогам, когда они пару раз легко могли свалиться в обрыв, ни во время скоротечного боя, а вот сейчас руки подрагивали и напала говорливость:
— Сообщить милиции в Санта-Крузе и Камири что все в порядке, Торресу радио, что мятеж подавлен. Ффух, я уж думал, что не удержим — сотней-то против шестисот! И вообще, надо с этой войной завязывать. Пальба это хорошо, но в стране нужны и демократические выборы.
Он болтал еще что-то, когда Че хлопнул его по спине и подтолкнул к джипу:
— Ты молодец, здорово придумал с пустыми ямками.
— Жаль, не успевали — надо было растяжек в кустах поставить и клейморов у откоса.
— И так неплохо получилось.
— Но если бы…
— Никаких «если». Наши бы закончили эвакуацию из Фуэрте-де-Самайпата и подошли сверху.
Только когда доехали до алькальдии, Васю отпустило.
Они припарковались у присутствия между двух джихад-мобилей, отсалютовали часовым-милисиано у входа. Внутри, в большом зале, их дожидался префект департамента в сопровождении журналистов.
— Что сказали туристам и прессе? — успел тихо спросить касик.
— Что задавили банду наркоторговцев, — так же тихо ответил Габриэль.
Безвестный архитектор и в главном зале алькальдии, и во всем здании, воплотил свое понимание «державного шика». Но, как обычно, сыграли финансовые ограничения, плюс за сто прошедших лет двери, косяки, перила и резьбу с претензией на вычурность буквально пропитал запах старости. Высокие окна в высохших и щелястых рамах выходили на непременную «Главную площадь» с памятником полузабытому генералу прошлого века, в углу пылился государственный флаг, но губернатор Уго де Чазаль выглядел импозантно и солидно. Вася постарался заныкаться в задних рядах, подальше от фотоаппаратов — есть Че, пусть он светится.
Следы недавней тревоги уже покинули лица собравшихся, но некоторое возбуждение осталось и вылилось целиком на партизанскую верхушку в форме импровизированной пресс-конференции.
Первым делом писаки вцепились в Че — а что вы, аргентинец по рождению и кубинец по гражданству делаете здесь, в Боливии? Революцию?
— Ну что вы, мы здесь только гости и политикой не занимаемся, это дело хозяев.
— А чем же вы тогда занимаетесь?
— Мы обучаем милицию, опять же по просьбе властей, — Гевара обозначил поклон в сторону префекта.
— Собираются ли ваши милисиано принять участие в ближайших муниципальных выборах?
— Разумеется, они ведь граждане Боливии.
— Мы также планируем привлечь их к охране избирательных участков, — добавил де Чазаль, благожелательно улыбаясь.
Когда исчерпались вопросы с подковырками, перешли к вопросам о недавней пальбе и к сомнениям, не повредит ли это безусловно нужной инициативе повышения туристической привлекательности.
— Вам не кажется, что туристы не поедут туда, где есть бандиты и нет порядка? — чувак с диктофоном на плечевом ремне сунул Васе под нос микрофон с эмблемой Associated Press.
— Бандиты есть везде. А порядок определяется не наличием бандитов, а умением властей их обезвреживать.
Префект промокнул лоб платком — идея развить туризм принадлежала ему и распиаренный проект мог накрыться. Вложений, конечно, всего ничего — ну построили из досок и бревен ходы-галереи, чтобы не бить ноги по камням, но если все пойдет прахом, накроются и политические перспективы. Потому он аккуратно свернул разговор к местным красотам, тремста пятидидесяти годам истории городка, инкским и доинкским сооружениям и ввел разговор в куда более спокойное русло.
Тревожили разве что телефоны алькальдии, к которым дергали то префекта, то присоединившегося к собранию командира 8-й дивизии, то Васю или Че. После одного из таких кратких разговоров префект вернулся и элегантно закруглил общение, отправив журналистов обратно в Санта-Крус.
— Сеньор Амару, — Вася даже не сразу понял, что префект обращается к нему. — Генерал Торрес просил вас немедленно с ним связаться.
Через полчаса, оторвав распухшее и вспотевшее ухо от телефона, Вася попытался сложить в гудящей голове все новости, а их генерал насыпал полной ложкой.
— Что там? — не выдержал молчания Че, а прочие соратники придвинулись поближе.
— Меня хотят видеть русские. И настолько срочно, что генерал выслал за мной учебный истребитель.
Даже два — в Ла-Пасе после затянувшегося заполночь разговора с Торресом, касика и полковника Аррано посадили утром на второй самолет. Нет, не Кржемидловского, а правительственный, хоть и маленький, борт из Лимы. Авантюрный поляк, получив кредит от одной из «партизанских» фирм, заканчивал оформление нового авиапредприятия Servicio Andino de Comunicaciones Rapidas. «Вильна» и «Лодзь» ушли в прошлое, самолеты получили имена горных вершин Ритакува, Уаскаран и Аконкагуа, но упрямый Болеслав сохранил красно-белую полосу вдоль борта.
За два часа полета бортовой связист несколько раз приносил радиограммы из Ла-Паса — Торрес при поддержке милисиано окончательно задавил последние очаги мятежа. Уже арестовано более полусотни офицеров, втрое больше отстранены от несения службы.
— Генерал намерен провести чистку командного состава.
— Только надо проследить, чтобы вычищенные из армии остались в стране, под контролем.
— Зачем? — удивился полковник.
— Контрас.
— Что?
Вася чертыхнулся про себя. До контрас еще лет десять, покамест это анахронизм.
— Вычищенные офицеры — готовый костяк для противоправительственных сил, действующих из-за рубежа. А соседи у нас, вы сами знаете, не откажутся плеснуть керосинчику — Аргентина, Парагвай, Бразилия…
Советская делегация, прибывшая в Лиму, насчитывала человек сорок и четко разделялась на две группы: старшую и младшую. Первую составляли одетые в шерстяные костюмы и однотонные галстуки, исполненные важности и обремененные портфелями дяденьки, которых Вася немедленно окрестил «застегнутыми». А вот вторая отличалась и возрастом, и знанием испанского языка и даже некоторой раскованностью в поведении и одежде. Руководил ей человек лет тридцати пяти с типичным для русских именем Франсиско Хулианович Балагер и выраженным галисийским акцентом.
Первое заседание делегаций, на котором Вася присутствовал в задних рядах, было посвящено уточнению позиций и целей грядущего технического соглашения, включающего и поставки оружия. Сразу после него Васю поймал в кулуарах Балагер:
— Вам просили передать привет.
— Кто? — удивился касик.
— Борис Кузнецов, он спрашивал, как ваша реабилитация
