Ругаюсь на неё, потому что врач, взяв анализы, сказал, что выкидыш был следствием передозировки какого-то препарата.
— Я… Я не… — мотает головой, прикладывая руки к животу, в котором, к счастью, есть малышка.
— А кто тогда? — рычу на неё и оглядываюсь на сидящего в кресле Рустама. Ему, как и мне, интересно, зачем она вообще пила то лекарство и почему за дозировкой не проследила.
Но ответ нам не суждено услышать. Вначале из-за ещё ненормального состояния Кати, а потом из-за Карима, который ворвался в палату и выгнал нас с Рустамом из неё.
Хам!
Ненормальный!
— Слава богу, что всё обошлось, — вздыхает Рустам и садится на сиденье в коридоре. — Ты знала, что она беременна? Давно?
— Давно, — бурчу и сажусь рядом, но смотрю на дверь палаты, чтобы в случае чего залететь и разбить что-нибудь об голову дядюшки.
— Ясно, — кидает. — А ты?
— Что я? — напрягаюсь.
— Не беременна? — уточняет, и я забываю, как дышать. — Знаешь придурка, который её обрюхатил и убежал?
— Не знаю я этого придурка, — отвечаю лишь на последний вопрос, игнорируя первый.
Промолчала — не соврала. Так ведь? Неправильно заданные вопросы — ключ к моему спасению.
— А ты ведь понимаешь, что с тобой во Франции может такое же случится, — произносит, посерьёзнев. — Нахрен тебе это, Алис? Оставайся с нами.
— Не хочу я, — отворачиваюсь, чувствуя, что зареветь хочу.
— А я не хочу, чтобы ты уезжала! — восклицает он, схватив за плечи. — Понимаешь? Не хочу!
— Ты мне никто! — бурчу. — Приказывай своим моделькам в инстаграме, а я сама буду решать, что мне делать со своей жизнью! Захочу хоть на оргию пойду! Как ты вчера с близняшками…
Да! Я ревную! Ревную его ко всем этим силиконовым куклам на фотографиях. Бесит то, что с другими он милый, заботливый и настоящий мужчина, а со мной… дурак какой-то, цель которого выбесить меня и довести до дурдома.
Рустам. Пару часов спустя.
— Рустам, здравствуй, — разносится в трубке строгий голос Назара, помощника моего дяди.
— Да, Назар, — отзываюсь, краем глаза продолжая смотреть спектакль, который нам решила устроить Ольга, мать Кати и жена Карима.
Оказывается, они с Каримом разводятся. А тот даже не сказал мне.
А теперь эта… не пойми кто, заявилась в дом моих родителей и наговаривает на моего дядю. Я могу поверить, если дядя на эмоциях ей пощёчину дал, но чтобы избивать… Ну, сказки!
Карим нормальный мужик! Баб не трогает! Морально их может унизить и сровнять с землёй, даже не притронувшись.
Бьют женщин лишь слабаки, сильные поступают, как мой дядя. Мыслями и словами их отхлёстывают.
— Твой дядя попросил меня профессора к Кате отвезти, — заговаривает верный пёс Карима. — Сам сел на такси и на кладбище поехал. Но таксист отчитался, что они поменяли пункт назначения на скалу. Можешь поехать к дяде? Я бы сам поехал, но надо профессора обратно доставить и ещё одно поручение выполнить. А Карим, боюсь, глупостей натворит.
— С чего вдруг? — встаю с дивана и, проверив ключи в кармане, движусь на выход из дома.
— Есть на то причины, Рустам, — сухо отвечает. — Я могу на тебя положиться?
— Конечно, — киваю. — Уже иду к машине.
— Отзвонись мне по итогу, — просит он. — Или сообщение отправь. Хочу быть уверен, что с Каримом ничего не случилось.
— Добро, — бросаю и скидываю вызов.
Хороший этот Назар всё же мужик. Толковый, дельный и главное, профи в своём деле. Не зря дядя его столько лет возле себя держит.
Моя бы воля — переманил бы себе, но когда рядом с Каримом Назар мне как-то спокойнее. Знаю, что ничего с моим дядей не случится. Что не отчается он вконец и не повторит судьбу своей первой жены.
Скалу, к которой поехал дядя, нахожу очень быстро. Его любимое место, о котором мало, кто знает. Заброшенный парк.
Не зря Назар переживал. Карим на скале совершенно один и сделать может всё что угодно. Но стоит ему увидеть меня, то тут же идёт в мою сторону. С бутылкой алкоголя в руках, что намекает на то, как ему плохо. Хреново. Больно.
Редко его таким вижу, но и такое бывает.
Обычно алкоголь развязывает ему язык, заставляя рассказывать о сокровенном, и этот раз не становится исключением. Дядя вываливает мне всё как на духу. Рассказывает о том, что у него ребёнок от Кати будет. О том, что с Ольгой разводится. А ещё… о том, что у него дочь будет!
Я ошибся! Ему не больно! Ему чертовски больно, вновь как фениксу из пепла возрождаться. Ради той, что ребёнка для него носит. И ради той, чьи ножки он скоро будет целовать. Ради той, кто через несколько месяцев станет его целым миром.
И моим, по правде говоря!
Но, кроме собственной исповеди, алкоголь заставляет дядю лезть мне в душу, выворачивая её наизнанку. Для меня же.
— Чего грустный? — спрашивает дядя.
— Ой, брось! — кидаю.
Уж мои проблемы точно ничего не стоят по сравнению с тем, что в жизни Карима и Кати происходит.
Так, мелочи и пустяки! Даже внимания не стоят!
— Говори! — требует дядя.
— С Алисой поцапались, — закатываю глаза, признаваясь в том, что происходит изо дня в день. — Она уезжать в свою Францию решила и никого не слышит. Говорю ей, что её там как дурочку разведут, и никто помочь не сможет, а она… уеду, уеду. Выбесила меня, короче. До трясучки.
— Переживаешь за неё? — хмыкает.
— А как не переживать, Карим! — восклицаю и развожу руками. — Мы с ней не один год бок о бок живём. Родная для меня стала. Знаю ведь её и понимаю, что придёт какой-нибудь француз и её наивностью воспользуется. Это она только со мной кусается, а с другими прям ангел святой.
— Так скажи ей, что не хочешь, чтобы она уезжала, — советует, сочувственно оглядев меня.
— А я, думаешь, не пробовал? — раздражаюсь, вспоминая её ответы. — Упрямая она! Как её отец!
— Ну, значит, езжай с ней.
