к нашему дивану? — спрашивает Женя, но я не успеваю ответить.
Потому что из ближайшей к нам двери, смеясь, выходят наши мамы.
— Девочки! — мама подходит к нам и поочередно целует нас в щеки. — Какие вы сегодня красивые! Я, наконец, добралась.
— Жаль, что Андрей к нам не смог присоединиться, — немного осуждающе комментирует Екатерина Викторовна.
— Ну ты же знаешь моего мужа, — оправдывается мама. — Если куда-то нельзя прийти в шортах и майке с Микки-маусом, он и с места не сдвинется.
— Да, мужчины совсем разучились развлекаться, — кивает Екатерина Викторовна. — Все время только работают. Тем приятней, что Маша привела этого симпатичного молодого человека! — она окидывает Стаса одобрительным взглядом. — Вы же сын Николая Борисовича? Ваша мама как раз недавно приехала. Вон она у галереи стоит, — и Женина мама машет рукой стильной невысокой брюнетке в брючном костюме.
Увидев ее, Стас застывает на месте и будто покрывается коркой льда.
— Она мне не мать, — стальным тоном цедит он и быстро, почти бегом, устремляется к выходу.
Глава 21
Женщина, которую Екатерина Викторовна назвала его мамой, просто молча смотрит на Стаса, не делая попыток подойти к нему или окликнуть.
Он что, просто так сейчас уйдет?
Не знаю, почему эта встреча оказалась для него столь неприятной, но за ним же никто не гонится. Мог же предлог какой-то придумать, что-то объяснить, попрощаться, в конце-то концов!
Мы даже не успели обсудить проект, и он не отдал мне брошюры.
Почти поддаюсь порыву побежать за ним, но вижу, что уходит он не один. Непонятно откуда, из толпы выпрыгивает Злата и уходит с ним, держа его под руку и что-то шепча ему на ухо.
Как мило.
Наконец замечаю вопросительный мамин взгляд. Я не знаю, что сказать, только пожимаю плечами.
А что тут скажешь? Да, у Самойлова видимо аллергия на семью, но он вовсе не странный и вообще неплохой парень, честно-честно!
Но к счастью, Екатерина Викторовна на неловких сценах собаку съела.
— Анюта, пойдем выпьем шампанского. Музыканты уже начали, — она приобнимает мою маму, и они уходят к главному бару.
— Наш диван свободен, — напоминает мне Женя. — Пойдем?
Действительно. Не стоять же мне здесь всю ночь. Ушел и ушел.
— Беги к дивану, чтобы не заняли. А я возьму нам что-нибудь попить и приду.
Подхожу к безалкогольному мини-бару и заказываю два мохито. Джазовый квартет на небольшой сцене играет что-то из Фрэнка Синатры. Несколько пар танцуют.
Этот пункт программы светского раута Самойлов пропустил.
Интересно, чтобы он придумал? Заставил бы меня танцевать танго, и мы бы шагали от стены до стены, с розой в зубах, врезаясь в людей? Или это был бы фламенко? Я бы неловко топталась на месте, а он бы скакал вокруг, изображая быка? Или бы мы просто, как нормальные люди, танцевали, стоя близко друг к другу. Я положила бы голову ему на плечо и, закрыв глаза, слушала «Лунную реку», а он бы поглаживал мои волосы и улыбался.
Вот опять я это делаю!
Фантазирую о Самойлове, как какая-то извращенка!
Он не давал мне никакого повода воображать себе невесть что! И вообще, с чего я взяла, что он бы меня пригласил? И танцевать я совершенно не умею, только бы ноги ему оттоптала. Пора возвращаться в реальность.
Как бы невзначай выглядываю в окно, но там нет ни Стаса, ни Златы. Видимо, они уехали вместе.
Она знает о нем больше, чем я и понимает, что с ним происходит.
Ну и хорошо. Думаю, ему нужна сейчас поддержка.
Надеюсь, с ним все в порядке.
Фокусирую внимание на бармене, ловко смешивающем наши коктейли и не сразу замечаю, что кто-то деликатно постукивает меня по плечу.
Оборачиваюсь и вижу брюнетку ту самую брюнетку в брючном костюме. Она очень красивая, ей явно еще нет сорока, и она совершенно не похожа на Стаса.
— Прости, — негромко обращается ко мне женщина. — Ты подруга Стаса?
— Да, — почему-то перехожу на шепот я. — То есть нет. Мы вместе учимся.
— Как у него дела? Он ходит на занятия? Ест? Не болеет?
— Вроде бы все хорошо. Ходит, ест. На здоровье не жаловался.
— Хорошо, — с облегчением выдыхает она. — Приглядывай за ним, пожалуйста! — женщина хватает с подноса апельсиновый сок и, как будто этого разговора никогда не было, громко приветствует группу женщин за столиком неподалеку.
Когда брюнетка присоединяется к подругам за столиком, мои мохито наконец готовы.
Какие все же странные здесь люди, со всеми этими семейными тайнами и глупой драмой. Ну и что такого, что она поинтересовалась, как дела у сына?
У сына, который сбежал, словно призрака увидев.
И почему все вокруг требуют, чтобы я присматривала за Самойловым? У меня перед ним какой-то кармический долг? С каких пор я несу за него ответственность?
Остаток вечера мы с Женькой проводим на диване, болтая ни о чем и лениво посмеиваясь над особенно напыщенными гостями.
Время от времени я поглядываю на входную дверь, но ни Стас, ни Злата так и не возвращаются.
Когда Еве приходит время ложиться спать, я напрашиваюсь к ним с Женькой в такси и уезжаю, оставив маму веселиться. Она давно не видела подруг, а из меня компания так себе.
Дома тихо и темно, меня приветствует только Бублик.
У папы сейчас много работы, поэтому, стараясь не шуметь, я на цыпочках прокрадываюсь в кухню. Выдав Бублику корм, убираю со стола пустую коробку из-под пиццы. Вздыхаю. Конечно же, папа забыл про сваренный мной суп. Убираю кастрюлю в холодильник, завариваю чай и сооружаю большой бутерброд.
— Пап, я вернулась, — тихо говорю я, входя в кабинет. Он кивает, не отрывая взгляда от монитора. Ставлю перед ним чашку и завернутый в фольгу сэндвич. Абсолютно уверена, что, когда папа вспомнит про чай, тот уже остынет.
Быстро приняв душ и смыв макияж, переодеваюсь в пижаму и смотрю на себя в зеркало. Вот и побыла красивой. Говорила же маме, что некого будет впечатлять.
Когда мы с котом устраиваемся на кровати, мысли снова возвращаются к Самойлову. Как он там? Неужели, эта встреча нанесла ему такую травму? Он до сих пор со Златой?
Беру телефон и быстро печатаю:
Ты где?
Нет, с какой радости мне его допрашивать? Он уже высказывался, как относится к тем, кто лезет не в свое дело. Стираю сообщение.
Ты в порядке?
Этот вопрос еще более личный. Стираю.
Ты не отдал мне брошюры.
Решительно, пока не передумала, нажимаю кнопку «отправить».
Он и правда
