Кончилось тем, что он пригрозил мне императорскими проверками, а я пообещал ему, что виновные будут наказаны. Сама девушка сейчас находилась в лазарете академии, так как перевозить её в больницу было крайне опасно. Целители срастили повреждённые кости, восстановили всё, что можно было восстановить магией. Но Айла потеряла много крови, и до сих пор никто не мог сказать с уверенностью, выживет она или нет.
Этим утром, как только мне доложили о случившемся, я сразу поспешил включиться в расследование. Тогда же узнал и об аресте Изабель, как главной подозреваемой. Моя реакция на это известие дико удивила в первую очередь меня самого. Я просто бросил всё и умчался в управление стражей. Мне в один момент стало плевать на лекции, обязанности, чужое мнение. Я вдруг понял, что обязан как можно скорее забрать эту женщину из лап следователей.
А когда в кабинете Лиама она не просто пошла в мои объятия, а сама прижалась ко мне, ища защиты, в груди будто что-то лопнуло. Я ощутил такую небывалую нежность, о существовании которой раньше и не подозревал. Даже подумать не мог, что способен на подобные чувства. Тем более к той, кого почти не знаю.
И всё же надо признать, Изабель Кайс для меня особенная. Ни одну женщину я не воспринимал так остро и глубоко, как её. Мне нравилось в ней всё, даже упрямый характер и излишняя самостоятельность. Хотя нет, её чрезмерная опека сына меня просто выводила из себя. Я ещё помнил, как моя мать вела себя точно так же, потому и бесился.
Ещё меня всё больше смущало наше с Ильером сходство. Доктор Дивери, занимающийся лечением парня, просто не поверил, когда я сообщил, что мы с Илем точно не родственники. Он прочитал мне целую лекцию о наследовании внешних черт у магов, подкрепил свои доводы научными статьями и даже народными приметами.
‒ Лорд Бестерли, ‒ говорил он буквально вчера, когда я заехал в больницу, чтобы поинтересоваться самочувствием Иля. ‒ Моя бабка, которая всю жизнь проработала акушеркой, была уверена, что чем сильнее мужчина любит женщину, тем больше на него похожи их дети. Так вот, возвращаясь к Ильеру…
‒ Он мне не сын, ‒ повторил в сотый раз. – Я совсем недавно впервые увидел и его самого, и его мать.
‒ А вы уверены, что она ему родная? – задал очередной странный вопрос целитель. – Парень куда больше похож на вас, чем на неё.
‒ Что вы от меня хотите? ‒ спросил я, устав от этого разговора. ‒ Даже если не родная, это дело их семьи.
‒ И всё же, прошу вас сдать мне немного крови для анализа, ‒ настаивал излишне инициативный доктор.
‒ Это противозаконно, ‒ пришлось напомнить. ‒ Для такого анализа нужно согласие матери Ильера.
‒ А мы с вами никому не скажем, ‒ не сдавался тот. – Соглашайтесь, милорд. Обещаю, все сравнения и замеры проведу лично. А результатами поделюсь только с вами. Ну разве вам самому не интересно? Ведь если он не ваш сын и не родственник, тогда у нас откроется огромное поле для исследования. Ведь у такого сходства точно есть причины. Ну а если сын…
Продолжать он не стал. Да и не было в этом смысла. Мы оба прекрасно понимали, что если Ильер мой сын, то это изменит слишком многое, в первую очередь, для самого Ильера.
В итоге я всё-таки ответил настырному целителю согласием, а он сразу же потащил меня в свою лабораторию, где мне пришлось лишиться нескольких миллилитров крови. Доктор Дивери обещал сообщить результаты в самое ближайшее время. Но минули почти сутки, и пока от него не приходило ни записок, ни иных посланий.
И чем дольше я ждал, тем сильнее понимал, насколько для меня важно узнать, наконец, ответ.
Из раздумий вывел стук в дверь. Дождавшись моего позволения, на пороге появился Шерридан.
‒ Привет, ‒ поздоровался он, заходя в кабинет. – Вызывал?
‒ Да, присаживайся.
Жестом указал ему на кресло.
‒ Как тебе работа с детьми? – поинтересовался я.
‒ Ты знаешь, отлично, ‒ улыбнулся он. – Никогда не думал, что это так интересно. Ребята просто потрясающие. Среди них немало по-настоящему талантливых.
‒ Та-а-ак, ‒ протянул, чуть подавшись вперёд. – Ты ведь должен был там работать физически. А занятия с юными магами шли этаким дополнением.
‒ Я и выполняю. Просто тиса Харвит ещё в первый день рассмотрела у меня педагогический талант. И даже позволила обучать ребят магии. Дядя, мне поручили самых мелких. Я думал, они меня там прикончат своей сырой силой. Но всё вышло наоборот. Они сами дико боятся обратиться к дару. Приходится уговаривать, показывать, объяснять. А главное – подбадривать.
Не нужно было обращаться к ментальному дару, чтобы понять, насколько племянник в восторге от своей работы.
‒ То есть, наказание тебе нравится, а значит, оно перестало быть наказанием, ‒ покивал я. – Хорошо, придумаю что-нибудь другое.
Едва эти слова прозвучали, и в глазах Шерридана появился испуг. Но боялся он не моей фантазии или тяжёлой работы. Нет, сейчас я отчётливо видел, что больше всего ему страшно потерять своих учеников, к которым он умудрился за эту неделю привязаться всем сердцем.
‒ Как там твой друг? Ему тоже нравится возиться с детьми? – спросил я с показным равнодушием.
‒ Нет, ‒ покачал тот головой. – Нико как раз и занимается помощью на кухне. А ещё ему поручили мелкий ремонт. Так что он как раз отрабатывает всё, как ты и хотел.
Шерри смотрел на меня с опасением. Он ждал моего вердикта. Но я решил пока не вмешиваться. Наоборот, мне самому стало интересно посмотреть, как мой племянник ладит с юными магами.
‒ Хорошо, оставайся пока там. Но у меня будет дополнительное задание.
‒ Всё что угодно, ‒ воодушевился Шерридан.
Вот, отличный энтузиазм. А, как известно, при хорошей мотивации любые дела получаются быстрее и лучше.
‒ Ты слышал, что произошло этой ночью с вашей старой знакомой Айлой?
‒ Да, ‒ племянник вмиг принял серьёзный вид.
‒ Так вот, я хочу знать о ней всё. А, в особенности, с кем дружила, с кем враждовала, с кем спала или крутила романы. Всё, что может так или иначе помочь в расследовании её падения.
‒ Значит, ты считаешь, что это не профессор Кайс её столкнула? – племянник сел ровнее.
‒ Изабель тут точно не причём, ‒ отрезал я.
‒ Ясно, ‒ понятливо кивнул парень. – Сделаю всё, что смогу.
‒ В таком случае, можешь идти.
Он не стал задерживаться и быстро покинул кабинет. Я проводил его задумчивым взглядом и снова вспомнил себя в его возрасте. Правда, в отличие от меня, у Шерри всё же есть выбор, чем заниматься в жизни. Со мной всё получилось иначе. Его Величество не мог оставить менталиста такой силы без своего внимания. Потому ещё на пятом курсе мне пришлось начать работать на корону. Сначала это были разовые мероприятия. Меня вызывали, только когда другие менталисты не могли справиться. Но к седьмому курсу я просто перестал появляться в академии. Мою службу зачли, как практику, а в дипломе выставили только отличные отметки.
