он не ограничивается лишь одним знаком. Он, скорее замучает ими, нежели отступит от своего плана. Спи, в общем. Скоро мы все узнаем. Он встал и направился к дверному проему. Она не остановила его, и он растворился во тьме коридора.
Спустя несколько дней он медитировал, сидя у проема, возможно даже, что именно здесь, где сейчас сидим мы с тобой. Вдруг, в какой-то момент он почувствовал нечто странное, будто кто-то мягко толкнул его в плечо. Он очнулся. Именно в этот момент по веревочному мостику, соединяющему кельи, проходила она. Проходя, она мельком взглянула на сидящего…
– Кстати!– рассказчик хлопнул себя ладонью по колену, – я вот только что вспомнил! Кажется, того человека звали Лунгун… Хотя, может, это и неважно. Так вот, взглянув на него, женщина опустила глаза и хотела было идти дальше, но Лунгун окликнул ее.
– Зайди, я, кажется, что-то понял и должен тебе рассказать, а после, если захочешь – пойдешь, куда тебе нужно. Это займет всего пару минут.
Она вошла и, слегка поклонившись, села напротив, но так, чтобы ее было хорошо видно через проем.
– В каком-то смысле нам повезло, – сказал он задумчиво, – ибо мужчина и женщина вместе могут научиться видеть и чувствовать много быстрее, чем поодиночке.
– Именно мужчина и женщина? Не просто два человека? – спросила она немного настороженно.
– Да. Два мужчины или две женщины, это, в сущности, тоже, что и один. Разве что, бревна перетаскивать легче.
– Почему? В смысле, почему тоже, что и один?
– Потому, что когда мужчина и женщина сливаются в единую плоть, они рождают особые силы, которые могут открыть большие возможности, если конечно, умеешь их использовать.
Он почувствовал, как она съежилась.
– Извини, я не хотел оскорбить тебя… Это просто веление, я слышу приказ Тантры…
Она промолчала.
– Будешь ли ты возражать, если я приглашу тебя завтра вечером в зал на северной стороне?
– Зачем?
– Я попробую научить тебя видеть спиной и руками. Думаю, что именно для этого ты здесь.
– Хорошо, я приду, – сказала она, а затем встала и тихо ушла.
На другой день они действительно встретились, и он учил ее чувствовать различные предметы с завязанными глазами. Она была очень способной ученицей, и спустя всего неделю она уже могла читать записи в закрытом конверте и чувствовать направление, откуда исходит опасность даже с завязанными глазами. За это время она стала испытывать к нему чувства несколько отличные от обычного уважения к учителю. И когда он сказал, что сегодня вечером придет к ней в келью, она не только не возражала, но даже отметила, что какая-то сильная, но нежная и теплая рука сжала внутри нее душу. Тем не менее, она все же спросила:
– Зачем?
– Затем, что теперь нам понадобится знание тел. Твоего о моем и моего о твоем. Это особое знание, которое достигается медитацией. Внешне многие моменты этой медитации походят на плотскую любовь, но вскоре ты увидишь, что все намного сложнее.
Он пришел после полуночи и, зажегши огонь в чаше, сел напротив женщины. Затем он накрыл себя и ее легким покрывалом, через которое были видны пляшущие языки пламени.
– Твои глаза полузакрыты. Не закрывай их совсем. Это наш мир. Мы должны его ощутить. Останови мысли, расслабься и слушай свое тело.
Их обнаженные тела соприкасались только коленями. Он стал водить по ней кончиками пальцев, будто обрисовывая силуэт.
– Теперь попробуй и ты также. Ты должна обвести меня пальцами и у тебя в голове должен возникнуть мой образ. Это будет взгляд пальцев. Пробуй!
Она подняла руки и положила пальцы ему на макушку. Вскоре они стали медленно опускаться вниз к шее, плечам. Перебирая пальцами, она прошла руки и затем, стала, скользя двигаться поперек груди, обводя грудные мышцы, бока, живот, бедра, внутреннюю часть бедер и, наконец, обе ее руки ощутили напряженный меч любви. Ее руки опять соскользнули на его живот и слегка дрожащие пальцы медленно поднялись к груди, потом к лицу и, уже, как будто отдыхая, провисли, улегшись на плечах.
– Теперь дай мне свои ладони, – приказал он.
Она протянула руки, расположив ладони так, будто она упиралась в стену, только стеной служили его ладони.
– Теперь мы должны восстановить полученные образы. Слушай мой голос. И он стал негромко распевать мантры17. Одной из них была мантра, полученная им от какого-то йога, приверженца Тантры, странствующего в горах от одного города к другому. По-моему, она звучала так.
Старик немного откашлялся, попробовал голос и затем негромко, но как-то густо запел:
– А-о-о-ммм га-аа-л х-аа-ра шри-ха-ра. Га-а-лла ха-ан а-а-лла ба-хаара чаа-ни. Гаа-ша-хара-на.Тан-ага-на-ан.Та-ин-ага-нан.
Он пропел эту мантру трижды, как-то по особенному вибрируя голосом и в некоторых «узлах». В эти моменты я чувствовал, что комната плывет у меня перед глазами.
– Прошло три дня, – продолжал старик свою повесть, – и три дня они провели в глубоких медитациях, ощущая один другого.
– Теперь, сказал он ей, я уйду и спрячусь в каком-нибудь месте. Ты должна почувствовать меня по тому образу, который сформировала.
В первый раз она не нашла его и они снова три дня провели в медитациях, не отрываясь даже на трапезу, рассматривая друг друга пальцами и ладонями. Но и во второй раз она его не нашла.
– Наверное, ты – «змея», а не «пантера», как я подумал раньше, и потому твои руки были слепы. И это понятно, ибо у змеи нет рук. Попробуй сделать то же самое языком, как это делают змеи, он бывает, куда лучшим проводником. В общем, попробуй увидеть меня языком.
Она приблизила к нему губы, и, высунув кончик языка, стала обводить его ухо, шею, плечи… Время от времени она облизывала губы и затем снова продолжала обрисовывать, закрыв глаза, силуэт его тела. Она опустилась к животу, бедрам, и вот ее язык коснулся напряженно ждущего… Он слегка вздрогнул и она, обведя его, двинулась вверх по бокам к шее. Он опять запел, и тут что-то прорвало ее сознание, и какие-то неизвестные доселе мантры хлынули из ее уст. Уж и не скажет никто, что это были за мантры, но, безусловно, это была какая-то особенная песнь, подаренная только ей в награду за старания или же – как оружие для предстоящих битв. Он приоткрыл глаза и увидел, что они оба висят в воздухе, на высоте нескольких пальцев от пола…
Затем они долго отдыхали, и после он сказал, что уже не будет прятаться, а ей не нужно будет его искать, что все получилось само собой и даже лучше, чем
