Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Я все понял.
– А почему это вы, Андрей Григорьевич, в последнее время стали относиться ко мне с заметным холодом? Я чем-то обидел вас?
– Разве возможно относиться к начальнику теппло или холодно? Нет, вы не нанесли мне никакой обиды.
– Ну что ж, пора подниматься на борт. И удачи вам. Всему отряду «Гарпун» удачи!
Москвитин внимательно посмотрел в глаза Оболенскому.
Тот не отвел взгляд, и голос его прозвучал искренне. Лицедей из генерала превосходный. Тем больше он опасен!
Андрей поднялся на борт 069, следовавший рейсом Москва – Моздок.
А из самолета вышел генерал-летчик. Он подошел к Оболенскому:
– Да. Ты придумал, каким бортом бросишь наш груз в Чечню?
– Да этим же и брошу. Экипаж свой, проверенный, хорошо оплачиваемый.
Москвитин через стекло иллюминатора видел, как беседуют два генерала. И этому диалогу значения не придал. Да и мало ли совместных дел могло быть у них? Ведь и снабжение отряда «Гарпун», и переброска его в горячие точки осуществлялись по большей мере именно транспортной авиацией, к которой, судя по всему, генерал-майор авиации имел самое прямое отношение.
Глава 5
Встречал Москвитина начальник штаба отряда спецназа «Гарпун» подполковник Иванов.
– Здравствуй, Андрюша. Что-то ты засиделся в Москве. Глядишь, так все свои навыки боевые подрастеряешь в расслабухе-то бытовой.
– Здравствуй, Сан Саныч. Ничего я не растерял и не растеряю. Да и не дает тыл особо расслабиться.
Подполковник указал на стоящий у ангара вертолет «Ми-8»:
– А вон и наша лайба. Полчаса – и мы на базе. Идем?
Москвитин поднял десантную сумку и вместе с подполковником направился к вертолету отряда, командир экипажа которого, увидев приближающихся пассажиров, начал разгонять винт.
Через полчаса «Ми-8» мягко коснулся бетонной площадки отдельного мотострелкового батальона, рядом с которым располагался отряд спецназа.
Несмотря на поздний час, полковник находился на месте, в своей одновременно штабной и жилой палатке. Спальный отсек от временного командного пункта отделял большой щит фанеры. Посередине штабного отсека стоял длинный самодельный стол совещаний, в торце находилось рабочее место командира.
Первым в палатку зашел Иванов, следом Москвитин.
Карцев вышел навстречу офицерам. Начальник штаба обернулся, указывая на майора:
– Встречай, Игорь Иванович, своего Москита!
Офицеры особого применения Службы и командир отряда «Гарпун» находились в приятельских отношениях, несмотря на разницу в званиях и должностях. Москвитин не раз выполнял свои задания под прикрытием бойцов отряда, и Карцев знал Андрея и как профессионала, и как человека. Порядочного человека, что было главным для полковника. Он обнял Москвитина:
– Здорово, Андрей! Сколько мы не виделись?
– Здравствуй, полковник, а не виделись мы три месяца с небольшим. Как раз после завершения акции в Урус-Мартане.
– Ранней весной дело было, а сейчас лето на дворе. Проходи, присаживайся.
Карцев обратился к заместителю:
– Ты, Сан Саныч, прикажи там дежурному закуски какой-никакой сообразить да чайку зеленого заварить, сам же иди отдыхай. На тебе утренний подъем!
Начальник штаба попрощался и вышел.
– Ну, как там Москва? – спросил Карцев.
Ответить Москвитин не успел. В дверь тамбура постучали.
Командир отряда крикнул:
– Открыто! Входи!
На пороге появился прапорщик из отделения обеспечения. В лицо Москвитин знал его, но фамилии не помнил. Наверное, потому, что офицеры обеспечения в его рейдах участия никогда не принимали, за исключением, пожалуй, одного связиста. Да и тот не всегда сопровождал диверсионную группу. Прапорщик держал в руках лист фанеры, на котором в оловянных мисках лежали дымящиеся очищенные картофелины, незаменимая и порядком надоевшая всем, кто более недели находился в горах или на любом полигоне, тушенка, солености, две кружки и литровая банка с водой.
Карцев, глядя на подчиненного, удивился:
– Чем же ты стучал? Руки-то заняты?
Прапорщик ответил:
– Головой, товарищ полковник.
– Да? А чего не ногой?
– Так неприлично в командирский кабинет ногой дверь распахивать.
– Тоже правильно. Ну, ладно, ставь свой поднос и на пост.
Отпустив прапорщика, полковник усмехнулся:
– Чудаковат немного, да?
– Есть немного. Кстати, как его зовут?
– Георгий Захаров. Этого чудаковатого Гошу я месяц назад со штурмовой группой Лемешева в разведывательный рейд отправил. Группе предстояло пройти солидный лесной массив, а он, Захаров, – сибиряк, охотник. Ну, пошел наш следопыт с ребятами Лемеха – и что ты думаешь? Схрон в лесу нашел!
– Схрон?
– Схрон. И как только обнаружил? Никаких видимых признаков тайника не было, я сам убедился, прибыв туда. А он по какой-то траве определил. Натуралист тоже! Сказал, что это, как ее… неважно, трава, в общем, в это время желтой быть не может, а значит, у нее повреждены корни, которые достигают двадцати сантиметров, причем корни уходят в землю почти вертикально. Нет, ты прикидываешь? Вот это разведчик!
Москвитин спросил:
– Так почему его обратно в отделение обеспечения вернули?
– Группы укомплектованы, но Захаров с того времени в моем личном оперативном резерве.
Карцев сдвинул кипу бумаг в сторону:
– Ладно о нем, давай встречу обмоем, надеюсь, за время отстоя Оболенский тебя пить не отучил?
– Не отучил. Но что-то не хочется водки, Игорь.
– А кто тебе водку предлагает? Спирт!
– Ну, если немного, граммов пятьдесят. У меня к тебе разговор серьезный имеется.
Полковник, разбавляя спирт, проговорил:
– По пятьдесят граммов, Андрюша, только больные люди пьют, а вот по сто – в самый раз будет. Потом и поговорим.
Карцев поднял свою тару:
– За прибытие в отряд нашего диверсанта, майора Москвитина!
И, ударив своей кружкой о посуду Андрея, одним залпом опрокинул в себя спирт. Крякнул:
– Хорошо пошла.
Взял картофелину, бросил ее в рот.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
