инспектор кинулся к выходу, но я его остановил.
— Инспектор, мы должны остановить приход зверя, — сказал я шепотом, пока доктор Филдс пытался убедить миссис Матис дышать ровно.
— Что значит, остановить? — ужаснулся инспектор. А потом мы услышали неприятный хруст и короткий, но многозначительный крик доктора.
Доктор сидел на полу, отпрянув от женщины, у которой буквально лопнул живот. Лицо доктора и его рубашка были забрызганы мелкими, но частыми каплями крови. Окровавленная ручонка торчала из живота миссис Матис, которая уже не дышала. Затем появилась еще одна ручонка. Они вцепились в плоть матери и стали разрывать живот, готовя себе путь на свободу. Я помог доктору подняться. Тем временем из тела женщины уже выглянула голова. Ребенок был больше, чем обычно бывают младенцы. Его глаза были красного цвета. А может это кровь его матери, в которой он был полностью выпачкан.
Доктор дышал прерывисто, в глазах его застыл ужас, инспектор впал в некое подобие ступора. Он просто стоял и смотрел, как дьявольское создание вылезает наружу. Ребенок посмотрел на меня и зашипел, словно змея. При этом у него уже были зубы. Острые, похожие на резцы. Он издал писк, а затем зарычал. Недолго думая, доктор схватил ножницы, лежавшие на тумбочке рядом с клубком и спицами. Он подбежал к выродку и стал хладнокровно и даже жестоко тыкать ножницами маленькое тельце. От этого кровь брызгала в разные стороны, покрывая доктора собой полностью. Антихрист визжал и пытался ручонками остановить своего убийцу, но сейчас доктор был сильней.
Ричард перестал кромсать отродье, только когда инспектор перехватил его руку и отвел назад.
— Рич, все! Все!
Антихрист к этому времени уже давно был мертв. Но доктор продолжал тыкать в него ножницами, словно обезумев. Хотя, возможно, так и было.
Придя в себя, доктор выронил ножницы. Они воткнулись прямо рядом с его ногой. Он посмотрел на свои окровавленные руки и стал судорожно стирать кровь с лица рукавом пиджака.
— Надо вывести его на воздух, — предложил инспектор. Он взял друга за плечи и повел к выходу. Тот словно послушное дитя шел, куда его ведут. В этот момент я понял, что если бы его подвели к обрыву, он шагнул бы, даже не заметив.
Но, к счастью, мы вышли на улицу.
Доктор не смог идти и, как только его легкие наполнились свежим воздухом, он сел на крыльцо, будто потеряв последние силы. Через некоторое время я вернулся в дом, чтобы проверить, что антихрист мертв, наверняка. Так и было. Ужасное лицо уродливого дитя застыло в гримасе боли и злобы.
Инспектор, оправившись от увиденного, уехал в участок, чтобы сообщить о двойном убийстве. Пришлось импровизировать. Инспектор Хьюс высказал свои предположения, что якобы Хоффишер убил миссис Матис и ее ребенка, так как окончательно помешался на религиозной почве. А уже потом он, якобы, отправился в дом скорби.
Оставлять доктора одного было нельзя. Поэтому мы отвезли его в дом Хьюсов. Мисс Хьюс заметив, что он весь в крови, принялась плакать и осматривать его.
— Мисс Мари, доктор цел, это не его кровь. Но ему лучше смыть ее с себя поскорей, — сказал я, когда понял, что доктор сам объяснить ничего не сможет.
У него был отрешенный взгляд. Вероятно, он даже не совсем еще понимал, что произошло. Мисс Мари распорядилась набрать теплую ванну, предусмотрительно спрятав окровавленного доктора в кабинете. Мы усадили его на стул. Он сидел и просто смотрел на свои дрожащие ладони. Но взгляд его стал проясняться.
— Может, это генетический дефект? — едва слышно сиплым голосом сказал доктор после того, как я все рассказал мисс Хьюс и профессору. Она упала на колени перед доктором и хотела взять за окровавленные руки, но он одернул их.
— Не прикасайся к ней!
— Ричард, все хорошо, — мисс Хьюс погладила его по ноге, — ты поступил правильно.
На глазах доктора выступили слезы, и я понял, что сомнения в нем сильней, чем вера. Он даже не мог доверять своим глазам. Так хотелось ему все объяснить рационально, что я побоялся, что он станет винить себя в убийстве невинного дитя.
Я хотел проводить его в ванную, но он отказался. Пошел один. Мисс Хьюс дежурила возле двери, прислушиваясь.
Кажется, теплая ванна помогла доктору вернуть рассудок и здравый ум. Или так на него повлияло очищение от грязной крови антихриста, но, когда он вернулся, одетый в одежду инспектора, глаза его были ясными, взгляд задумчивым и сосредоточенным, походка снова стала уверенной. На беспокойство мисс Хьюс он отмахивался. Говорил, что нет причин волноваться.
— Кажется, мне пора прозреть, — сказал он твердым голосом и посмотрел на меня. Я одобрительно кивнул. К вечеру вернулся инспектор.
Немного посовещавшись, мы решили, что мальчика нужно найти, пока он не покинул город. Мисс Хьюс была выбрана его следующей жертвой, поэтому мы не могли спокойно сидеть и ждать. Было решено начать поиски с дома Фримансов. Демон жил там два года, скорее всего, он туда и вернулся. С трудом удалось уговорить мисс Хьюс остаться дома, но еще трудней было уговорить остаться дома мистера Хьюса.
— Роберт, мне будет спокойней, если я буду знать, что Мари под твоей защитой, — сказал строго доктор Филдс, — профессор уже не молод, а отец Флеккер нужен нам там, потому что он единственный, кого демон боится.
— Тогда ты останься с Мари, а я пойду с отцом и профессором, — упрямо сказал инспектор.
— Я в ответе за этого мальчика.
— Ты не в ответе! Ни за мальчика, ни за мадам Леванш, — возразил инспектор, — ты просто человек, Рич.
— Я в ответе за каждого, кто провел ночь в моей больнице, — твердо ответил доктор и, не дожидаясь ответа, направился к выходу. Мы с профессором пошли за ним, инспектор сдался и остался с сестрой.
В доме Фримансов все еще пахло кровью. Забраться туда не составило труда. Доктор, к моему удивлению, блестяще владел импровизируемыми отмычками. Пробрались через окно на кухне.
В доме не было ничего подозрительного. Поднялись в покои супругов. Там тоже все было в порядке, за исключением залитой кровью кровати. Доктор осмотрелся и заметил, что в комнате предметы все на месте, ничего не разбито, не сломано. Видимо, он все еще пытался понять, как убийца сумел попасть в дом и совершить столь страшное деяние, никого не разбудив и ничего не сломав. Жертвы не сопротивлялись.
Но мне было понятно почему. Потому что они и подумать не могли, что их убьет ребенок.
— Кажется, здесь никого нет, — сказал профессор и тут же обернулся, как и все
