буровит меня испытывающим взглядом, когда я замираю около спинки кровати и поправляю плед в её ногах. – Руслан?
- Нет, - поднимаю голову и сталкиваюсь с осуждением в родных глазах, - у меня нет друзей.
Серый мне тоже не друг. Он больше. Брат, наверное. Нельзя называть человека, с которым вас связала одна смерть, другом. Сергей – такая же потерянная душа, как и я.
- Может, поговорим о том, что произошло с Димой? – повторяет вопрос, который звучал в нашей квартире не раз, но я равнодушно пожимаю плечами, убирая руки в карманы джинсов.
- Не вижу смысла.
- Руслан, так нельзя, - качает головой и хочет сказать что-то еще, но в комнату входит Алиса.
Та самая медсестричка, которую нанял отец, чтобы мама не моталась по больницам и сохраняла побольше сил. Девушка спрашивает маму о самочувствии, словно за два часа ей резко полегчало. Спустился ангел с небес и взмахнул своими огромными божественными крыльями, унося горести и смертельные заболевания, и все стало до жути радостно. Нет. Она по-прежнему лежала в постели и была мертвенно бледной.
Капельница исчезает с горизонта вместе с Алисой, а я столбом стою на том же месте, рассматривая родное лицо. Каждую черточку. Морщинку. Родинку.
- Я бы очень хотела, чтобы у тебя появились друзья, - наконец произносит она, - тебе всего восемнадцать, - на её лице снова появляется улыбка, - ты должен тусить, так ведь вы говорите?
Хмурюсь. Не нравятся мне такие беседы. Словно в драмтеатре, кто-то разыгрывает новую пьесу.
- Руслан, - мама хлопает по месту рядом с собой, забивая гвоздь в мою несчастную голову таким движением, - иди сюда, пришло время поговорить. Ложись тут.
- Нет, - стараюсь говорить спокойно, но у меня ничего не получается.
- Сынок, мне не так много…
- Хватит, мам! – лёгкие взрываются от эмоций, и я дергаю руками, как неврастеник. – Думаешь, я не знаю, что ты сейчас пытаешься сделать?!
Её глаза тускнеют, а улыбка сплывает с лица так же медленно, как и появилась на нем.
- Прощание, как в идиотских фильмах?! – говорю на повышенных тонах, захлёбываясь болью. – Что изменится от того, что я полежу рядом?! Ты поправишься?! Нет! Ты… Ты… Ты все равно…
Горло сдавливает, и я не могу выдавить из себя это страшное слово. Сердце сжимается, отказываясь дальше работать.
- Что здесь происходит? – горе-папаша открывает дверь в комнату, как всегда вовремя. – Верочка?
Пролетаю мимо него быстрее пули. Несусь к выходу. Впихиваю ноги в кроссовки и вылетаю на лестничную клетку. Ступеньки сливаются. Слышу свое рваное дыхание. Меня будто на костер кинули. Дверь. Улица. Холодные капли дождя мгновенно превращают одежду в мокрые тряпки. Подставляю лицо под адову прохладу, но глаза все равно печет…
Глава 20
Руслан
- У тебя такой вид, будто ты на похоронах был, - Серый ставит чайник на стол, особо не церемонясь и не подбирая выражения, пока я кидаю пару кубиков сахара в кружку и тщательно стучу ложкой по ее краям, выбивая этим звуком дурные мысли из головы, - без изменений?
Киваю. То, что не лезет ко мне со слезливыми разговорами, уважаю. Нет смысла вести задушевные беседы о том, что уже не исправить, а в случае матери у нас и шансы были нулевые. Болезнь не спрашивает разрешения на появление. Она просто приходит и впивается острыми ногтями в здоровые клетки организма, постепенно пропитывая их ядом.
- Через сколько заезд? – меняю тему разговора, а Серёга падает на стул и закидывает ноги на соседний, шумно выдыхая.
- Погода плохая. Тебе лучше дома остаться, Влас, - говорит без намека на приказной тон.
Знает, что не сработает. Если я решил перекрыть эмоции, то не отступлю, а адреналин мне сейчас нужен, как никогда. Плюс деньги, чтобы не зависеть от отца-предателя.
- А с трассой что? – не обращаю внимания на его реплику и кидаю в себя ужин. – Вроде не все готово было.
- Пока без препятствий, - Серый тоже принимается за еду, странно на меня поглядывая, - погода – вот наше препятствие.
Друг кивает на окно, по которому бьют крупные капли дождя. Не самое лучшее время, чтобы лихачить, но другого не дано. Решено. Сегодня я выжму из своего мотоцикла всю мощь.
- Слушай, Рус, - Лазаренко прищуривается, замирая с вилкой в руке, - Макс зачастил на место гонок. Не в курсе, что ему надо?
Самому не по душе видеть Резникова. Везде. После нашей стычки прошло несколько дней. Мы не пересекались, а вот война между одноклассниками началась не шуточная. Мне, в принципе, было наплевать, кто встанет на мою сторону, а вот Максу нет. Наверное, поэтому так тщательно скрывается и продумывает тактику поведения. В его стиле. К тому же семейка Резниковых сейчас занята работой, где и сынок задействован. Торговать лицом – это ответственное дело, ради которого Макса даже от уроков освободили. И если я тупо прогуливал, то он отсутствовал «по уважительной причине».
- Хочет ещё раз получить по роже, - жму плечами и продолжаю есть.
- Ты так и не сказал, из-за чего вы кулаками махали? – с интересом в глазах спрашивает Серый, а я хмурюсь.
Озвучивать причину мне не хочется. Серёга засыплет меня ненужными вопросами, на которые я сам ответа не знаю. После эмоционального порыва увидеть Майорову я больше не появлялся в том районе и не пытался анализировать ситуацию. Пришел и пришел. Узнал и узнал. Все хорошо. На этом стоит перелистнуть страницу.
- Его шутки тупые слишком далеко зашли, - по сути говорю правду, - надо было прекращать.
- Для этого обязательно морду бить? – усмехается друг и пьет чай, пока я теряю аппетит и складываю руки на груди.
- Некоторые по-другому не понимают.
- Некоторые, - выделяет это слово Серый, слегка подаваясь вперед, - и так не понимают. Макс вечно на своей волне. Стоит, улыбается, а в голове сто процентов план мести рисует.
- С чего бы? – задаю вопрос, хотя и сам знаю, что Резников так просто не оставит нашу драку.
- Никогда он мне не нравился. Особенно рожа его лощеная. На девку смахивает, - друг откидывается на спинку стула, а я криво улыбаюсь.
- Завидуешь?
- Нечему, - улыбается, как монах, познавший цзен, и указывает на спортивное тело, - пусть
