Книга Вор с черным языком - Кристофер Бьюлман

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

Прежде чем догнать ее, я перекинулся парой слов с молодой женщиной в шлеме с кабаньими клыками, вооруженной грозным на вид роговым луком.

– И чем же вы заняты, обходите границы?

– Да, можно сказать и так, – ответила она. – Разыскиваем Рогача и его приспешников. Лучше бы тебе поскорей добраться до города и оставаться там, пока мы его не поймаем или он не сбежит из наших земель.

– А кто такой Рогач? – спросил я.

– Ты, я слышала, нездешний, дэ-а?

– Дэ-а, – передразнил я, но без всякой насмешки. Просто у меня врожденный талант подражателя.

– Рогач – смешанник.

Теперь мне стало по-настоящему интересно. Смешанников – микслингов – можно было создать только с помощью могущественной магии – магии, объявленной вне закона, пока некоторые немногие не получили лицензию на ее использование для ведения войн. Ее называют телесной или костяной магией. Величайшим костяным магом был Трясошип, гальт, по всему миру искавший редких зверей, чтобы потом извратить их. Благодаря телесной магии смешивания мы и получили корвидов. Это Трясошип смешал воронов и гордых птиц с равнин Аксы, не уступавших размером человеку, и добавил им толику крови великанов. Обычно смешанники сразу же умирают, но стоит вывести одного здорового – и можно их вырастить сколько угодно. Или сохранить только то, что уже есть, как пожелаете.

Костяная магия превратилась в великое искусство, но даже тем, кто создавал монстров для войны с Ордой гоблинов, запрещалось смешивать людей. Но, Фотаннон свидетель, нет такого запрета, который не попытались бы обойти, а Трясошип был слишком силен, чтобы ему указывало всякое унылое дерьмо вроде королей. Ходили слухи, будто бы в библиотеке его сотоварища Фульвира хранилась книга заклинаний из утраченных городов: погребенного под горами Бхайна и затонувшего Адрипура в Древнем Кеше.

Один из таких смешанников и бесчинствовал теперь в Северном Холте.

– В нем так много от быка, что на голове у него растут рога, но все же он не совсем тупой. Силен за двоих и свиреп за десятерых. Говорят, Рогача защищает магия, татуировка с заклинанием, делающим его неуязвимым в бою.

– Ты что-то сказала про его приспешников.

– Их около полудюжины.

– И вы собрали целое войско, чтобы разыскать его?

Женщина рассмеялась, а я удивленно поднял брови.

– Приятель, ты просто его еще не видел.

12

Вывернутая башня

Золень или нет, но снег вполне мог и пойти, когда тропинка углубилась в лес, зовущийся Бесснежным. Он находился в десяти милях от маленького, грязного городка Маэт, известного своей виселицей. Поговаривали, будто бы первое в мире повешение произошло именно здесь. Насколько я понимаю, пустое хвастовство – эта казнь так же стара, как шея и петля, и сомневаюсь, чтобы их тоже придумали местные остолопы. Но они с гордостью снимали урожай виселичных плодов, и это все, что нужно знать о жителях Маэта. Гильдия не имела представительства в городе скорее за ненужностью, нежели из страха. И еще одна деталь – доля мужчин, способных держать оружие, в Маэте была значительно больше, чем в других городах. Очевидно, уклонение от военного призыва не считалось здесь преступлением.

– Я уже видел это дерево, – сказал я.

– Какое дерево? О чем ты?

Я обернулся проверить, но да, мы уже проходили мимо него. Это дерево нетрудно было узнать по раздвоенной верхушке со свежими побегами, видимо недавно подрезанной и почти горизонтальной ветке. Будь она чуть повыше, на ней могли бы кого-нибудь повесить, но так она не подходила и для ребенка. Вряд ли такое случалось часто, даже в Маэте.

Я показал Гальве на приметное дерево.

– Думаешь, мы идем по кругу? – спросила она.

– Нет, когда я видел его в прошлый раз, рядом было недавно сжатое ячменное поле, наполовину освещенное солнцем. А теперь мы снова в густом лесу.

– Может быть, оно следует за нами, – сказала спантийка.

– Ого! – проговорил я, раздираемый, с одной стороны, сомнениями в своей способности различать деревья, а с другой – завистью к силе магии, необходимой, чтобы заставить дерево следовать за кем-то.

Я почувствовал толчок в спину и понял, что Обормот приподнял голову, прислушиваясь. Рассудив, что это хорошая идея, я тоже навострил уши. Пару раз мне почудилось, что кто-то поет, но сначала это оказался соседний ручей, а потом – стая птиц. Вскоре я заметил еще одно странное дерево, окаменевшее без всякой видимой причины. Как будто некий маг обиделся на вяз и превратил его в статую со всеми прожилками на каждом листочке. Это было страшно, но в то же время невероятно красиво. Чуть позже тропинка уперлась в живую изгородь из колючего кустарника, как будто нарочно высаженного здесь, чтобы разодрать нашу одежду в клочья.

– Налево или направо? – спросил я.

Однажды, когда мы почти по-человечески беседовали у костра, Гальва сказала мне, что с помощью ведьмы запомнила направление, в котором следует идти.

– Дальше все время влево, – ответила она.

– А мы так не начнем кружить?

– Только не здесь.

Мы целый час продирались сквозь частокол берез и между валунами, пока не отыскали тропинку. Одним богам известно, откуда и куда она вела, но мы повернули налево. И почти сразу же – я бы не успел даже толком испортить воздух – увидели впереди маленького сгорбленного человека, тянущего за собой тележку. Из-под колес летели камни, в коробе лежали инструменты. Самые разные, но с одинаковым изъяном: погнутые или сломанные в том месте, где дерево встречалось с металлом. Здесь были и кривая пила, и треснувшая у рукоятки мотыга, и точно так же испорченные вилы. Работник так и не повернул к нам похожую на тыкву голову, пока мы не обогнали его, но он так отчаянно пыхтел, что не стоило на него обижаться. Он просто пытался не помереть от натуги.

– Ты бы остановился, присел да передохнул немного, – сказал я, проходя мимо. Он ничего не ответил и потащился дальше, приоткрыв впалый рот, как бывает у людей, потерявших почти все зубы. – Честное слово, приятель, вряд ли кто-то так уж сильно ждет эти сломанные инструменты. Присядь. Так ты того и гляди испустишь дух, а это меня вовсе не обрадует. – (Он даже глазом не повел.) – Ну хорошо, по крайней мере, есть в чем отвезти тебя обратно.

Может быть, он на мгновение улыбнулся, а может, и нет.

Так или иначе, вскоре мы оставили его далеко позади, а тропинка вывела нас на поляну у подножия холма. На вершине его стояла странная каменная башня, почти до самой вершины увитая плющом, который,

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108