– Понял, не проблема, – пренебрежительно кивает Антон, вытягивая ноги, и по-барски откидывается на спинку стула.
– Возвращаемся к теме урока! – более уверенно голосит Синичка, постукивая авторучкой по столу, и постепенно в класс возвращается тишина.
Алевтина Ивановна бегло объясняет новый материал. По всему видно, произошедшее с Димкой занимает куда больше мыслей в её голове. А потом даёт нам несколько упражнений для самостоятельной работы.
– Надеюсь, ты оценила мой жест, Марьяна! – придвинувшись вплотную, скрипит над ухом Антон. – Придумала уже, как будешь благодарить?
Его голос острым лезвием проходится по напряжённым нервам. Чёртов показушник! Лжец! Негодяй!
– Ты соврал, – выдыхаю отчаянно, специально остановив внимание на руках парня: немного обветренные ладони, коротко остриженные ногти и не одной ссадины. – Зачем, Тош?
– Что за бред? – огрызается Булатов.
– Вот незадача, – шепчу в ответ, делая вид, что списываю текст упражнения. – Взял на себя чужую вину и зря: любимая девушка не оценила.
– Совсем страх потеряла, Свиридова? – рычит Антон и захлопывает перед моим носом учебник. – Доброе отношение вообще разучилась ценить? Раздавлю!
Понимаю, что Булатов не шутит. С чувством юмора у парня совсем туго. Зато с памятью проблем нет. И если сказал «раздавлю», то надеяться на авось бессмысленно.
– Митька! – Игнорирую нападки мажора и оборачиваюсь к Симонову.
Погибать, так с музыкой! Получать по ушам, так за компанию с Ветровым. И если мне предстоит отвечать перед Булатовым, то пусть Сава пресмыкается перед отцом. Мне нужна правда! – Это же не Тоха тебя? Зачем он врёт? – Получается чуть громче, чем нужно, но, может, это и к лучшему. Пусть все знают, что Булатов ведёт нечестную игру.
Однако на побитом лице Симонова никаких эмоций. От прежнего заносчивого болтуна не остаётся и следа. Понурый взгляд в стол. Уродующие внешность синяки. Митька крутит в руках мобильный и угрюмо молчит.
– Симонов, скажи правду! – прошу, накрыв своей ладонью его. Телефон глухо приземляется на парту, а взгляд парня начинает бегать между мной и напряжённой спиной Булатова.
– Свиридова, вообще-то, идёт урок! – напоминает о себе Синичка. Мой отец не губернатор – поблажек не будет! Но я продолжаю сидеть спиной к учителю.
– Просто кивни, Дим, если я права!
Но Симонов добивает меня молчанием, замерев в неподвижной позе.
– Свиридова, дневник на стол! – От визга классной закладывает уши. Отлично, она наконец нашла на ком сорвать злость. А я в очередной раз села в лужу! Теперь мне и от отца влетит, и Булатов обязательно ткнёт носом в грязь!
– Трус! – бормочу в отчаянии и возвращаюсь на место.
С края стола хватаю дневник и встаю, чтобы отнести тот Синичке. И в этот момент взглядом налетаю на Ветрова. Точно свирепый хищник Сава настороженно за мной наблюдает. Ноздри расширены, волосы дыбом. Разбитые ладони сжаты в замок и уверенно лежат на парте. Оборванец даже не пытается их спрятать, вот только никому до ссадин на его пальцах нет дела. Факты ничтожны против простого слова Булатова.
– Свиридова, заблудилась? – подъедает Синичка. – Дневник сюда давай!
Ощущаю себя идиоткой! В поисках никому не нужной правды в который раз умудряюсь влипнуть в неприятности. Ну и кто меня дёрнул лезть в чужие разборки? Наверно, ещё не поздно включить хитрую стерву, пустить слезу и извиниться… Сначала перед учительницей, потом перед Тошей. Быть может, тогда Синичка махнёт на меня рукой, а Булатов простит… Ради чего усложнять себе жизнь? Вот только снисходительная ухмылка на губах Ветрова подстёгивает задрать нос кверху и поступить вопреки здравому смыслу.
Глава 8. Перемирие?
Марьяна.
– Свиридова, дневник забери!
Мой полет из кабинета русского прерывает нудный голос Алевтины Ивановны. Подбегаю к учительскому столу. Смотрю на классную исподлобья: мало того, что своим замечанием она усугубила и без того напряженные отношения с отцом, так еще по ее вине я упущу Ветрова. Не знаю, как этому несчастному удается так быстро ускользать из вида, но сегодня он от меня не сбежит. В моей голове слишком много вопросов, и сейчас я жажду получить ответ!
– Марьяна, ты куда так спешишь?– Синичка смотрит на меня через свои окуляры и цепкими пальчиками крепко держит в плену дневник.
Недовольно выдыхаю, поглядывая на исчезающую из вида спину Ветрова, и нервно переступаю с ноги на ногу, всем своим давая понять учительнице, что слушать ее нотации во время законной перемены не желаю. Но разве мое мнение имеет значение?
– Алевтина Ивановна, у нас сейчас физкультура, я же опоздаю! – Давлю на жалость и аккуратно пытаюсь выудить из учительских рук дневник.
– Я только хотела сказать, что ничего тебе не написала. Давай сделаем скидку на всеобщее волнение. Но если ты еще раз позволишь себе…
– Не позволю! – Выдергиваю дневник и сломя голову несусь прочь, громко бросая на ходу: – Спасибо!
Но выскочив в коридор, понимаю, что опоздала! Сава исчез из зоны видимости, просто испарился! Вот и как это понимать? Дома Ветров наглый и борзый, после школы квасит одноклассникам носы, а внутри лицея тихий и почти неприметный.
Поправляю рюкзак на плече и продолжаю оглядываться. Конечно, никто не мешает мне поговорить с парнем на другой перемене или даже за ужином, или ворваться к нему в комнату глухой ночью и окатить того ледяной водой из кастрюли, а после потребовать ответы, но проблема в том, что я себя знаю. Уже через пять минут запал пройдет, а еще через час я и вовсе передумаю подходить к оборванцу. Разочарованно вздыхаю и хочу уже отправиться вниз, к раздевалкам, чтобы успеть натянуть спортивную форму, как ощущаю робкое прикосновение к своему плечу и замечаю Злату.
– Марьяна, погоди! – Смирнова совершенно точно волнуется и боится, что я снова ее оттолкну. – Нам надо поговорить!
– О чем? – фыркаю и, не глядя на девчонку, отдергиваю руку. Опаздывать на физкультуру по вине Златы я не намерена!
– Ты обижаешься на меня, да? – Продолжает бежать рядом Злата. – А я тебя ждала сегодня на перекрестке!
– Я ждала тебя там вчера! – язвительно выплевываю. Хочу казаться равнодушной, но каждое слово отзывается тягучей болью в сердце.
– Вчера же ливень был, Марьяна!
– И давно дождь стал помехой для дружбы? – Резко останавливаюсь, чтобы заглянуть в лживые глаза подруги. – Молчишь? А хочешь, я скажу, как было на самом деле? Вчера тебе было не до меня, верно? Вчера ты променяла меня на Ветрова. А сегодня, когда ему пришлось утро провести в спортзале, ты наконец вспомнила, что есть я!
– Все не так! – Мотает головой Смирнова. – Я вообще не понимаю при чём тут Ветров. Ты второй день мне говоришь про него…
Опять ложь! Как же она достала! Почему сегодня каждый норовит меня обмануть?
