машину, закинул огромный букет на заднее сиденье и, почесав в затылке, пошел обратно к магазину.
— Эй, ты куда?
— Взять и тебе что-нибудь, а то как-то нехорошо. Ты, вообще, по каким цветам больше?
— По весенним, — лепечу, про себя прикидывая, нормально ли вот так обсуждать мои вкусы, стоя у витрины цветочного. Или лучше было ему не подсказывать? — Правда, не думаю, что тюльпаны или пионы можно найти в эту пору года.
Моих любимых цветов и правда нет. Покупаем букетик разноцветных астр. Наверное, из-за того, что они ассоциируются с осенью, астры никогда мне особо не нравились, а тут почему-то увидела — и глаз не смогла отвести.
— Спасибо. Это вовсе не обязательно.
— Я как-нибудь сам решу, — бурчит Бекетов. — Что еще взять? Торт? Или коробку конфет? Слушай, а может, вина вообще?
— Мама больше по виски.
— Уважаю!
Со смешком закатываю глаза. Я уже заметила, что порой Сергей чересчур беспокойный. Обычно это даже мило, но иногда за его энтузиазмом совершенно не поспеваешь.
— Уже поздно. Давай поход в продуктовый отложим до лучших времен. Цветов вполне достаточно. Я хочу сразу лечь, а не напиться.
— Устала? — ловит мою руку и целует, ненадолго прижав кулачок к губам.
— Очень.
— Возможно, у меня было бы больше шансов понравиться твоей матери, если бы она пропустила стаканчик-другой.
— Это вряд ли. Даже если бы маман напилась в дрезину.
— Неужели я так плох?
— Дело не в тебе, а в ней. Не родился еще тот мужчина, который мог бы ей понравиться.
Скашиваю взгляд на Сергея. Похоже, мои слова не произвели на него какого-то особенного впечатления. А я, признаться, боялась… Вдруг и он сбежит?
С трудом отыскав место на парковке, поднимаемся в квартиру. В предвкушении грядущих разборок дверь открываю, затаив дыхание.
— Пришла? Хорошо.
Удивленно округлив глаза, наблюдаю за суетящейся матерью. Выглядит она непривычно. Всклоченная какая-то, нервная. Даже волосы как будто под напряжением — торчат в разные стороны.
— Это вам, — Сергей вручает матери букет. Недовольная, что кто-то встал у нее на путь, маман опускает взгляд на розы.
— Спасибо. Сара, поставь куда-нибудь. Мне надо… кое-что надо.
— Что-то случилось? — ничего не понимаю я. Куда делась мамина выдержка? А сарказм? Поставь куда-нибудь? И все? Подвох-то в чем? Переглядываемся с Бекетовым. Даже он недоумевает.
— Ничего серьезного, — бормочет мать, суетливо оглядываясь.
— Что-то на работе? Ты выглядишь очень взволнованной.
— Пустяки. Мне просто нужно ненадолго вернуться. Дава! — орет, — Давид! Ты нашел мне билет в своем приложении?!
Зычный вскрик заставляет меня подпрыгнуть. Ваза с водой выскальзывает из рук и с грохотом опускается на столешницу. Ну, хоть не бьется.
— Осторожней, детка. Дай я.
— Нашел сразу, как ты сказала, — заглядывает в кухню Дава. — Других рейсов нет. Только вот этот. Утренний. Брать билет на него? — обнимает меня и целует в щеку: — Хорошо погуляли?
Чувствуя, как розовеют щеки, я начинаю лепетать что-то невнятное про то, что Сергей пригласил меня в ресторан. Если бы в разговор не вмешалась мать, Дава точно бы догадался, чем мы с Сергеем занимались на самом деле.
— Раз другого нет, то бери, конечно!
— Ты сказала — утром будет поздно, но раньше рейса нет, — дотошно поправляет тот.
— Не понимаю. Что за срочность? — еще больше удивляюсь я. — Мам, что-то с Андреем Павловичем?
Несмотря на то, что моя мать, сколько я ее помню, была всегда предвзята к мужчинам, любовники у нее не переводились. Каких-то я знать не знала, а только догадывалась, что у матери кто-то есть. Кто-то присутствовал в нашей жизни в качестве приходящего гостя годами. Андрей Павлович как раз из таких. Они с мамой лет пять уже, наверное, встречаются.
— Просто возникли дела. Я скоро вернусь.
Успокаиваю себя тем, что мама вообще-то взрослый человек и знает, что делает. Дела — так дела. Может быть, я хоть вздохну спокойно. Хотя, конечно, странно. Чтобы моя мама в халате вышла к гостям…
— Раз у вас все в порядке, я поеду, — замечает Сергей.
— Ага, я провожу.
Бекетов прощается с Давидом, пожимая тому руку. Матери, как всякий воспитанный мальчик, желает хорошей дороги. И только я успеваю подумать о том, что он мог бы и не стараться, как маман еще больше меня пугает адресованной Сергею полупросьбой-полуприказом:
— Приглядывай за ними в мое отсутствие.
Чего? Моя мать просит за нами приглядывать Бекетова? Она же его ненавидит!
Сергей кивает, в отличие от меня, не видя в этой просьбе ничего такого, и поворачивается к нам спиной. Я, нахмурившись, иду его проводить.
— Пока, — легонько приобнимаю.
— Ты чего такая напряженная?
— Не знаю. Мама странно себя ведет.
— Ага. Я тоже заметил. Как думаешь, может, я ей просто понравился?
Вряд ли такое возможно. Но зачем вываливать свой страх на мужчину, с которым я знакома без году неделю? Мама — прокурор. У мамы куча врагов… Нет. Сами разберемся. В конечном счете, если есть какая-то опасность, нас обязательно предупредят и проинструктируют, как уже неоднократно бывало.
Неопределенно пожимаю плечами:
— У тебя точно есть шанс, красавчик.
Бекетов с улыбочкой мне салютует, а потом с жадностью впивается в губы. Отстраняюсь, со смехом выталкиваю Сергея за дверь и возвращаюсь в гостиную, цыкнув на встрепенувшихся было бабочек.
— Мам…
— М-м-м?
— Нам есть чего опасаться? Ты опять с кем-то серьезным закусилась?
— Ну что ты придумываешь? Я бы тебя сразу предупредила.
— Ты так резко срываешься. — Пожимаю плечами. — И даже не пилишь меня насчет отношений с Сергеем.
— Я похожа на дуру?! Да в жизни я не поверю, что у вас все серьезно. Ты, прежде чем лужу перепрыгнуть, прицеливаешься. А тут сходу и замуж? Ха!
Вот черт. Похоже, я очень недооценила мать. Ну и ладно.
— Мы пробуем.
— Пробуй. Для здоровья — почему бы и нет. Главное, на большее не рассчитывай.
— Почему? Разве я недостойна большего? — с жалкой улыбкой принимаюсь комкать кофточку. Давид, который уходил, а теперь зачем-то опять вернулся, пятится бочком к двери.
— Ты знаешь, чьих он сын?
— Нет. А ты, полагаю, уже пробила. — Морщусь. — Ну, давай… Удиви меня. Что там с его семьей не так? Они кто? Алкоголики? Наркоманы? А может, какой-нибудь его четвероюродный дядя сидел в девяносто восьмом?
— Ерничаешь?
— Но ведь обычно как-то так и выходит.
— Его родители — потомственные дипломаты. Тебе имя Михаила Бекетова ни о чем не говорит?
— Это ж министр какой-то?
— Ага. И отец твоего качка. В семье не без урода, как говорится.
У меня внутри волной поднимается тревога.
— Перестань, мам. Ты совсем ничего про Сергея не знаешь.
— Почему же? Он в семье
