живым и ярким.
При этом еще в конце 1846 года сам Камилло ди Кавур и не представлял, что ему уготовила судьба и куда она его вознесет через несколько лет.
Глава 4. Год надежд и разочарований
«Высший час Пьемонтской Монархии настал, час сильных решений, час, от которого зависят судьбы империй и народов».
Кавур, 1848
1 июня 1846 года в Риме на восемьдесят первом году жизни умер папа Григорий XVI. Он возглавлял Римско-католическую церковь более пятнадцати лет и запомнился подавлением революции в 1831 году, крайне реакционным правлением в своем государстве и неустанной борьбой с идеями либерализма и реформаторства по всей Европе.
16 июня 1846 года новым папой был избран пятидесятичетырехлетний епископ Джованни Мария Мастаи Ферретти под именем Пий IX. Эта новость привлекла всеобщее внимание в Италии и Европе. Римский папа пользовался репутацией либерала, а его избрание было встречено с воодушевлением всеми сторонниками реформ. Однако никто не мог и предположить, к каким последствиям приведет вступление нового папы в руководство католической церковью. В первый же месяц своего пребывания на троне он амнистировал более тысячи политических заключенных и изгнанников[101]. Через несколько недель по инициативе папы был устроен праздник в садах на Квиринале для лиц обоих полов.
Пий IX начал активно поощрять разработку планов строительства железных дорог, столь ненавистных его предшественнику, и устройство газового освещения на римских улицах, а также отменил цензуру и обеспечил полную свободу печати[102]. Началась реформа таможенных тарифов, в результате чего в ноябре 1847 года были достигнуты принципиальные договоренности о создании таможенного союза между Папской областью, Пьемонтом и Тосканой. Таким образом, значительная часть Италии была вовлечена в экономическую интеграцию, что воспринималось как прообраз будущего государства.
Папа Римский Пий IX
В правительство Папской области были введены миряне. Последовала отмена нелепого закона папы Льва XII, обязывавшего иудеев посещать христианские проповеди раз в неделю, а также были расширены права местных властей. Еще бо́льшую реакцию сторонников реформ вызвала нота протеста папы, направленная австрийскому канцлеру Меттерниху, связанная с занятием имперскими войсками города Феррары[103].
Свежие ветра из Рима буквально рассеивали общее уныние и безрадостную картину. Последние годы на Апеннинах были чрезвычайно тяжелыми. Суровые зимы привели сначала к неурожаю картофеля в 1845 году, а в следующем — зерновых. Наблюдался рост цен на продовольствие, который был особенно заметен осенью 1846-го в Северной Италии, поскольку торговцы из Венеции и Ломбардии предпочли экспортировать зерно на богатые рынки Западной и Северной Европы, где цены были еще выше. Последовали голодные бунты крестьян, а в городах поднялась волна недовольства рабочих[104].
В дополнение ко всем невзгодам в Милане и некоторых других городах Венеции и Ломбардии возник конфликт на почве употребления табака, перешедший в политическую плоскость. Дело в том, что австрийские власти ввели высокий налог на табак и сигареты. Итальянцы не желали пополнять имперскую казну и игнорировали табачную продукцию (то же самое касалось и государственных лотерей). Военный губернатор маршал Йозеф Радецкий приказал своим войскам, в составе которых было много итальянцев, употреблять табак и делать это демонстративно. Начались столкновения между населением и военными, переросшие в насилие, в результате чего погибло 6 человек и 50 ранено[105].
Поэтому шаги главы католической церкви вызвали ликование во всех слоях общества, и процесс либерализации на полуострове и объединения Италии в единое государство начал ассоциироваться с именем папы Пия IX и Папской областью. Толпы восторженных людей в Риме сопровождали каждый выход папы в свет. По всему Риму и Италии раздавалось многотысячное приветствие «Viva Pio Nono!»[106].
Пьемонт также был в восторге от новостей о римских и тосканских реформах. Туринские девушки носили белые и желтые ленточки папских цветов на шляпах и платьях, мужчины были в папских галстуках, а молодые люди каждый вечер пели «Гимн Пию IX» на крепостных валах. В день рождения короля (2 октября) толпы людей хлынули по улицам, крича «Viva il re! Viva Pio Nono! Viva l'Italia!»[107], и стали настолько активными, что были вызваны полиция и военные, чтобы их разогнать. Для многих стало очевидно, что политический процесс идет в русле идей Джоберти, получившего от народа прозвище Джоберти Всевышний, который предсказывал конфедерацию итальянских государств под верховным управлением Папы Римского.
Кавур с восхищением смотрел на Рим и действия главы католической церкви. В эти дни он даже записал, что «Пий IX поставил себя в авангарде цивилизации». «Возможно, это было последний раз в жизни, — говорит Хердер, — когда Кавур испытал чувство симпатии к папству»[108].
Игнорировать перемены, начавшиеся в Папской области и Великом Герцогстве Тосканском, уже было невозможно. Жители Турина призывали власти начать реформы. Король Карл Альберт пообещал провести либерализацию внешней торговли, ослабить цензуру и отправил в отставку правительство во главе с графом Маргерита. Оптимизма реформаторам добавило сообщение о победе демократических сил из протестантских кантонов над консервативными католическими в ходе гражданской войны в Швейцарии. Австрийская империя, симпатизировавшая католикам, не смогла переломить ситуацию и оказать военную помощь.
В эти дни, несмотря на общественное воодушевление и предчувствие перемен, Кавур, к изумлению многих, тихо покинул Турин и отправился в Лери. Казалось, что открывалась новая страница истории Пьемонта и Италии, в которой такие люди, как Кавур, должны были бы возглавить процесс преобразований и вписать свое имя в хронику событий. На последовавшие многочисленные вопросы Кавур хранил молчание. Лишь через несколько дней в письме маркизу Коста де Борегар[109] он приоткрыл тайну своего отъезда в Лери: «По твоему мнению, я должен постараться заполучить место и играть определенную роль на политической сцене. Говоря с таким другом, как ты, я не стану проявлять ложной скромности. Не скажу, что считаю себя неспособным служить королю и своей стране. Возможно, неправильно (но я заявляю, что не думаю так)… я обманываю себя до такой степени, что полагаю, будто у меня имеются способности и знания, как у большинства людей, занимающих первые позиции в политике. Если я держусь в стороне, то это лишь потому, что есть иные мотивы. Дело в том, что я убежден: между двором и мною есть препятствия, которые не могу преодолеть, не пожертвовав своим личным достоинством…»[110]. Далее Кавур говорит о нежелании власти проводить реформы и давнем личном неприятии его королем, приводя пример ссылки в марте 1831 года в Бард. Упомянул борьбу в сельскохозяйственной ассоциации, где он потерял влияние и оказался под градом
