Помни приказ, странник: неважно как, но ты должен освободить заточенных в здешних казематах детей. Слишком долго их эксплуатировали трусливые боги в страхе перед прошедшей эпохой. Но вскоре им придется заплатить за свершенные грехи.
Мог не напоминать.
Когда я соглашался на условия Сущности, даже не задумывался о возможных приказах. Не до того было. Да и что она могла потребовать? Кровавые жертвоприношения? Шкуры былинных монстров? Мою жизнь? В тот момент я готов был отдать все и сразу без торгов и раздумий.
И отдал, разом спалив все мосты, что возводились годами из собственной крови...
Однако приказы, которые я получил, сильно контрастировали с ожиданиями. Сущность, что воспринималось мной не иначе чем воплощение зла, сила, что одним своим существованием угрожает миру, приказала спасти детей. Даже боги в этом сломанном мире не пекутся о прочих созданиях. А тут злобное зло просит спасти детишек...
Ежу понятно, что в этом деле у Сущности своя выгода, да и простых детей не станут запирать в казематах...
И все равно в подобный приказ верилось с большим трудом. Не исчезни в этот момент с моей руки вторая метка, решил бы, что с горя едет крыша. Жаль не могу вспомнить, каким был первый приказ, это могло бы многое прояснить...
Еще раз сравнишь меня с этими ничтожествами, и следующим приказом я заставлю тебя осознать разницу мной и «богами».
Последнее слово бархатный голос в моей голове едва ли не выплюнул. Даже малейшее упоминание божеств приводит его в ярость. Холодную, расчетливую, но не скрываемую ярость. Причины этого я предпочел не уточнять и вернулся к изучению карты.
У каждого из нас будут свои секреты. Хотя мои, эта звучащая в голове шизофрения наверняка уже выведала. Впрочем, я сейчас не в том положении, чтобы жаловаться. Пусть приказ выгоден для Сущности, он не теряет своей ценности и для меня. Я понятия не имею, с чем предстоит встреча в тех казематах, но...
Разве может спасение детей оказаться чем-то плохим? Это вопрос, не требующий, чтобы его задавали. По крайней мере, мне и сейчас. Потому как это задание стало для меня той самой соломинкой, тонкой паучьей нитью, ведущей из ада к свету. И отнять у себя эту надежду я никому не позволю.
Взгляд вновь уперся в четыре крошечных крестика, сияющих в самых неприметных местах карты, образуя перевернутую трапецию. Предполагаю, раньше их было пять, пока один из крестиков не оказался стерт с лица земли вместе с крепостью и стерегущим ее орденом.
Туда ему и дорога.
Ублюдки обрыскивают весь континент в поисках попаданцев, которым не повезло перенестись в этот мир, будучи совсем ребенком. И держат их там отнюдь не с целью воспитать достойных граждан и проложить мостик в отношениях между обычными людьми и попаданцами...
От одной мысли об их участи на меня накатывает приступ ярости.
Пользуясь детской доверчивостью, их заманивают в место, что будет похуже ада — монолитные крепости безымянного ордена. Ордена, что за свои действия не заслуживает ни имени, ни легкой смерти. В своих подвалах они обращаются с детьми хуже, чем со скотом. Потому как даже у зверья есть право свободной смерти. Их же будут истязать раз за разом, ломая тела и сознания с единственной целью — вечно удерживать сущность на задворках нашего мира. А всего-то и требуется, что перегонять ритуалами ее от одного истощенного, не способного к сопротивлению и проявлению эмоций тела к другому, не менее потрепанному, но более живому. Чтобы Сущность вновь тратила свои силы на восстановление тела ребенка. Но только тюремщикам покажется, что сосуд «слишком силен» как мерзкая процедура начнется по новой.
Непростительно.
Прикрываясь благой целью, ублюдки издеваются над детьми.
Я не считаю Сущность вселенским добром. Нет, она зло в его чистейшем из проявлений. Однако кто сказал, что добром можно назвать монстров готовых денно и нощно измываться над детьми только из-за их отличного от вашего происхождения? И плевал я на все «благие намерения».
Здесь нет добра. Нет здесь и зла. В этом мире живут одни лишь ублюдки, ублюдки, что не заслуживают ничего кроме боли и страданий.
И хуже он уж точно не станет, если я оторву парочку ублюдочных голов...
[Воплощение воли — Ненасытный бегемот, отложив десятую долю]
Глава 9 Взаимовыгодное сотрудничество
-Альберт, взаимовыгодное сотрудничество-
Мало кто знает, но имея шесть тел, можно собрать семь трупов. Главное грамотно разрезать. Пусть у одних тел будет недоставать частей рук, а у других окажутся непропорциональные ноги, без экспертизы разницу подметить будет непросто.
Забавно, что это оказалось первой мыслью, пришедшей ко мне в голову глядя на кучу трупов в ногах. Кучу моих трупов. Что поделать, мне было лень разбираться, почему одни конечности шевелятся, а другие нет. Потому я поступил в точности, как и любой не слишком умный, но крайне инициативный ребенок при виде пары поломанных игрушек.
Оторвал рабочие части и собрал их воедино.
На удивление сработало. Чувствовалось легкое онемение, но вскоре конечности были мне словно родные... мои же конечности...
— Может, мне стоит издать сборник калламбуров? — я выдернул торчащую изо рта хозяина лавки лозу Бени. — Или думаешь, что эта идея дурно пахнет?
— Прошу, отпустите меня, клянусь, я рассказал все что знал, — подвешенный вверх ногами хозяин лавки сбивался от слова к слову, в панике стараясь вымолить себе жизнь.
Мужик даже не пытался ни торговаться, ни вырваться. Здраво оценив свои возможности, а может просто с перепугу, он сразу перешел к части «давить на жалость, авось прокатит». Не удивительно, что с таким подходом его лавка находится в столь убогом состоянии. Мужик попросту не годится для торговли.
— Молю, у меня же семья, маленькие дети не выживут без отца... — мое задумчивое молчание, пленник воспринял как хороший знак, и продолжал подкидывать всевозможную информацию.
Не человек, а находка. Выложит все секреты даже без дознавателя.
Однако он несколько просчитался. Моя задумчивость вызвана отнюдь не его предложениями. Сейчас я куда больше интересовался собственными конечностями. Когда проблема с возвращением контроля над телом разрешилась, у меня появилось желание над ней поразмыслить.
Итак, что мы имеем:
Оторванная рука не шевелится, если прервать воздействие лечения на нее хоть на секунду.
Если лечить — шевелится,
