Я инстинктивно поёжилась. Эти разговорчики о моей же собственной смерти навевали на меня уныние.
– Исходя из того, что я знаю на данный момент… – начала я, пытаясь мыслить логически, – Клару убил её образ жизни. Поэтому самым правильным будет вернуть её тело в хорошую форму. От вредных привычек я уже избавилась, их нет. Но! – подняла палец вверх. – Именно приведение в хорошую форму меня едва не отправило на тот свет. Вот такая вот беда.
Ясмин кивнула и снова улыбнулась, на этот раз шире.
– Ты мыслишь верно, Ольга. Поэтому нужно действовать осторожно и неспеша.
Я скривилась, что не укрылось от внимания Ясмин. Она рассмеялась тихим мелодичным смехом и, поднявшись из-за стола, подошла к полке и стала перебирать на них свои зелья.
У меня закралось подозрение, что сейчас, как в сказке, меня попотчуют колдовским напитком, после чего я во мгновение ока превращусь в тростиночку. Однако, этого не случилось.
– Вот, – сказала ведунья, поставив передо мной довольно внушительную склянку с чем-то тёмным и, на вид, вязким. – Не знаю, примешь ли мою помощь, но если «да» – нужно будет делать всё в точности так, как я тебе сейчас скажу.
– Конечно, я приму твою помощь! – заверила Ясмин, уже зная, что если эта штуковина поможет мне хоть немного скинуть вес, то я сделаю всё, что мне скажут, и ещё столько же впридачу.
– Хорошо, – кивнула ведунья и, вновь заняв своё место за столом, проговорила: – Совсем скоро Люцеат будет входить в новую силу. Каждую ночь он будет становиться всё более полным и ярким. Тебе нельзя упускать возможность, ибо таким сильным ночное светило уже давно не бывало и будет ещё нескоро. Каждую ночь ты должна быть на берегу Страшного озера. Нанеся это зелье на своё тело, входи в его воды и жди, пока не почувствуешь, что колдовство сработало.
– И как я это почувствую? – нахмурилась я, вертя в руках банку.
– Не знаю. Но ты поймёшь всё сама.
Звучало, прямо скажем, не очень. Ночь, озеро, кишащее какими-то насекомыми… И непонятно, чего ждать и что я буду чувствовать! И почему нельзя давать более полные и точные инструкции?
– Не думай – чуда не случится, – припечатала напоследок Ясмин. – Я не могу враз избавить тебя от того, что делали с тобой годами. Но этого и не нужно. Дальше ты справишься сама.
Я сделала глубокий вдох. Что же за бабская доля-то такая? Худеешь-толстеешь, толстеешь-худеешь. И всё буквально через тернии к звёздам, до которых ещё, как говорится, три лаптя по карте.
– Спасибо, – кивнула я Ясмин. – Может, что-то да получится.
На языке у меня крутился вопрос, но я не знала, задавать его или нет. Потому что вроде как это меня не должно было волновать совсем. Но отчего-то всё же тревожило.
– Он думает, что её любит, но это не так, – покачала головой ведунья, отвечая на то, о чём я так и не решилась спросить.
Катрина удивлённо воззрилась на Ясмин, потом перевела взгляд на меня. И снова на Ясмин.
– А… – начала я, но ведунья приложила палец к губам.
– Это всё, что я тебе могу сказать.
Кати тоже закрыла рот, который успела было открыть, чтобы расспросить о том, что это за странные переговоры у нас тут происходили.
– Спасибо, – просто ответила я, мысленно ругая себя за то, что думала о мужчине, который был не только этого совершенно не достоин, но ещё и забыл обо мне сразу же после свадьбы.
– Вам пора, – мягко сказала Ясмин, поднимаясь из-за стола. – Люцеат начнёт входить в силу уже через два дня. Если не струсишь – приходи. Десяти ночей хватит на то, чтобы начать свой путь к той Кларе, которая станет неузнаваемой.
Я тоже поднялась из-за стола и, взяв склянку поудобнее, усмехнулась.
– Не струшу, – заявила ведунье с вызовом, и прежде, чем уйти, повторила: – Спасибо.
Склянку я припрятала в дальнем углу шкафа сразу же, как мы с Катриной вернулись в Лидицию. Не хотелось, чтобы хоть кто-то из слуг или разбил её, или хотя бы обнаружил. Потому что это была только наша с Кати тайна.
– Ты ведь спрашивала про Тинеолу Альбу? У Ясмин, – задала вопрос подруга, когда мы устроились возле небольшого столика в малой гостиной для традиционного чаепития.
Я могла бы сделать вид, что не поняла вопроса, но не стала. Потому что спорить с тем, что наличие Моли меня не задевает, было глупым.
– Про неё, – кивнула, отпивая из чашки. – Ну, мне просто любопытно, – немного приврала, пожав плечами.
– А я и была уверена, что любовью там не пахнет, – фыркнула Катрина. – Наш Ястреб… и это бледное подобие женщины! – возмутилась она, и в этом возмущении я полностью её поддерживала.
– Так часто бывает, – вынесла я своё суждение на данный счёт. – Вроде взглянешь на такую вот Молюшку и искренне удивляешься, чего такой мужик, как Мирогаст, в ней нашёл. А он весь бегает-прыгает вокруг. Фу!
Установив чашку на блюдце с весьма красноречивым звоном, я вдохнула и выдохнула, приходя в себя. И чего это меня настолько задевает Тилапия и тот факт, что она сейчас крутит своим хвостом возле моего мужа? Я ведь видела Андора всего лишь несколько раз, в один из которых он стал моим супругом. Да… похоже, именно факт того, что Ястреб формально принадлежал мне, и не давал спокойно относиться к этой его приме. Или тому были иные причины?
– Ладно! – решительно отбросив все мысли относительно Мирогаста и его любовницы, сказала я. – Пока меня интересует в первую очередь моё похудение. Когда там ваше это светило начнёт входить в силу?
– Через два дня, – решительно откликнулась Катрина и, подавшись ко мне, спросила: – Ты ведь возьмёшь меня с собой, когда пойдёшь к Страшному озеру?
Ещё бы я не взяла Кати! Мало того – угрожала бы, приказывала, захватила её в заложницы, если бы потребовалось, лишь бы не проходить через испытание в одиночестве.
– Конечно, да, – кивнула ей, и Катрина улыбнулась, совершенно довольная происходящим.
Последующие дни до нашей эскапады, которые текли здесь как-то слишком размеренно и медленно, я тоже не сидела, сложа руки. Решила проделывать особенный быстрый моцион в саду, в результате которого изучила досконально как минимум половину дорожек. Это был своего рода консенсус, когда я не угрожала самой себе смертельным приступом, но в то же время проделывала чуть больше, чем стоило. И тело Клары это выдерживало! Несмотря на то, что я ещё не натиралась зельями на Страшном озере и не скинула первые килограммы.
– Гамильт! – воскликнула я, когда завидела управляющего, вышагивая в скором темпе по саду. – Что это у вас такое?
Вопрос я произносила исключительно на эмоциях, а не потому, что действительно желала знать, куда тащит Гамильт существо, зажатое у него подмышкой. Это что – был щенок?
– Животное, госпожа Андор, – надменно проговорил управляющий.
Остановился для беседы со мной – и то хорошо.
