сможет изобразить радость от объятий. Да и притворно изображать радость было бы мерзко. Но он знал, если она сама подойдёт, ему будет в радость дать ей то, чего она хочет. Но Лала не подходила. Сначала она как будто грустила, чуть-чуть, что-то неуловимое было в глазах, а затем просто стала безразличной. Рун точно знал, что обидел её, и обидел очень сильно, и что она должна не понимать причин произошедших с ним перемен – постаралась стать красивее для него, делала это от всего сердца, и бац, в награду такое. И ничего уже не исправишь, и никак не объяснишь, а начнёшь объяснять, только обидишь ещё больше. Что тут можно объяснить. Это очень угнетало его. И он совсем не знал, что делать. Не притворишься же, будто всё как раньше. Он ради неё и притворился бы, но знал, что не сможет её обмануть, сделает только хуже. Слишком уж хорошо она умеет чувствовать. Его отношение к ней.
Они вышли на берег большого лесного озера. Надо было пополнить запасы воды. Лалу обрадовало озеро, она опустилась с крыльев на ножки, подошла к воде, потрогала её рукой.
– Какая тёплая водичка. Можно мне искупаться, Рун?
– Да, конечно, – кивнул он. – Я отойду подальше, чтобы тебя не увидеть ненароком. Только… как мы потом встретимся снова? Надо решить. Я же не могу прийти сюда проверить, одета ты уже или нет. Лишь ты можешь прийти ко мне. А вдруг ты меня не найдёшь? Надо выбрать место, где я буду, чтоб ты точно знала.
– Рун, – произнесла Лала спокойно. – Ты слыхал когда-нибудь сказку про то, как прекрасная фея решила искупаться в озере, а сметливый рыбак забрал её одежду, и не отдавал, пока она не согласилась выполнить три его желания? А третье было, чтоб она вышла за него замуж.
– Нет, не слышал, – покачал головой Рун.
– Просто я бы не хотела оказаться в подобном положении. Вдруг тут есть рыбаки.
– Ты магией можешь проверить, есть они здесь или нет?
– Я бы предпочла поберечь магию. Мало ли для чего она может понадобиться, – поведала она чуть опечаленно.
– И как же быть?
– Ну, тебе придётся посторожить моё платье, но не смотреть на меня. Я знаю, ты не посмотришь, ты не станешь меня огорчать. Намеренно, во всяком случае. Посторожишь ты его, Рун, или тебе будет слишком скучно сидеть тут на бережку и ничего не делать?
– Мне будет приятно посторожить его для тебя. Купайся сколько хочешь.
– Спасибо, мой добрый Рун, – мягко поблагодарила его она. – Я не буду слишком долго.
Рун уселся поудобней спиной к озеру. Вскоре Лала положила рядом с ним свою аккуратно сложенную одежду, и он услышал, как она заходит в воду, а затем как плывёт. Поначалу она была вроде бы поблизости, затем стала отдаляться, и звуки от неё постепенно совсем затихли. Минута проходила за минутой, кажется уж и час миновал, а она всё не возвращалась. Рун начал сильно переживать. Что как она утонула? Впрочем, навряд ли, она же умеет парить. Даже в воздухе просто висит при желании. Попала в беду? В сети запуталась рыбацкой? Хотя откуда в этом месте взяться сети. Но мало ли. И ведь не пойдёшь же её искать, когда она в чём мать родила. Но если не вернётся, идти придётся так или иначе. И что тогда? Когда её найдёт, обидит тем ещё сильнее.
Внезапно его мысли прервал тихий всплеск. Рун было с облегчением выдохнул, ожидая, что Лала сейчас подлетит, но вместо этого сзади раздался незнакомый женский голос:
– Эй, парень.
– Кто меня зовёт? – с удивлением отозвался Рун, не решаясь повернуться.
– Русалка тебя зовёт. Обернись уже. Поговорить надо.
Рун пару секунд раздумывал, опасаясь, что Лала именно сейчас будет возвращаться. Однако всё же послушался. Это и правда была русалка. Девушка, с длинными зелёными волосами, в чешуе, с большими глазами. Высунулась из воды по пояс и глядела на него строго. Рун никогда не видел русалок прежде. Даже не знал, что они есть в их краях. В любой другой момент он несомненно оторопел бы от такой встречи, но сейчас его ум был занят другим:
– Вы про Лалу хотите поговорить? С ней что-то случилось? – заволновался он.
– Подойди ближе что ли, – молвила русалка требовательным тоном.
Он приблизился вплотную к кромке воды.
– Ты почто обидел такое невинное создание!? – укорила его чешуйчатая девица. – Утопить тебя мало! Сидит на берегу, рыдает, ничем её не утешить. Иди к ней, проси прощения.
– Я не могу, – растерянно возразил Рун. – Она не одета.
– Ну и что. Это стоит её слёз? Иди к ней.
– Вы не понимаете, вы всегда без одежды. Это её оскорбит… страшно. Она меня тогда точно никогда не простит. Она меня возненавидит.
Русалка осуждающе покачала головой.
– Что между вами двумя произошло?
– Это довольно трудно объяснить, – расстроено ответил Рун. – Сложно это объяснить.
– Мужчина ты или кто? Подбери уж слова.
Рун ненадолго углубился в размышления.
– Вы знаете, что она фея объятий? – спросил он.
– Конечно.
– Ей нужно много объятий. Она от этого счастлива становится. Проблема в том, что она… мне… так нравится… что мне… стало больно её обнимать. Не могу я этого больше делать так как раньше. Раньше счастлив был, а сейчас больно. И я не знаю, как ей это объяснить. Нет способа. Теперь она думает, я на неё обижен чем-то, но знает, что не на что мне на неё обижаться, и обижается от этого на меня. Вот и всё.
– Так бы и сказал ей, что влюблён. Она бы счастлива была.
– Так в том то и дело, что не влюблён. Просто… она мне дорога очень. А ей дороги лишь мои объятья. Оттого и больно.
Русалка задумчиво посмотрела на него.
– Поплыву, попробую с ней поговорить. А ты будь здесь.
Она нырнула и исчезла в глубине, плеснув хвостом. Рун снова сел спиной к воде. Теперь, когда он знал, что Лала в порядке и не одна, ему стало гораздо легче. Он расслабился и успокоился. Просто сидел и ждал. Пахло водорослями. Солнышко припекало, пробиваясь жаром лучей сквозь одежду. Было безветрие, деревья стояли неподвижно. Иногда из леса раздавался стук дятла. А затем смолкал. Один раз кукушка начала отсчитывать кому-то года. Много насчитала, прежде чем перестать. После неё утки покрякали недолго где-то на отдалении. Время шло и шло, а Лалы всё не было. Но вот наконец Рун всё же услышал приближающийся знакомый шелест крыльев.
– Прости меня, Рун, что заставила
