папы даже объявил крестовый поход против свободных и непокорных крестьянских общин в низовьях Везера. Несколько раз австрийские герцоги безуспешно пытались подчинить себе крестьян в будущих швейцарских кантонах Ури и Швиц, но в конце концов признали их независимость.
В целом же практически во всей Германии крестьяне находились в различной степени зависимости, причем нередко сразу от нескольких феодалов — собственников земли либо исполнителей судебной власти. Кроме того, крестьяне везде платили церковную десятину и отрабатывали барщину на монастырских или епископских землях. Немецкий крестьянин был опутан сетями зависимости, повинностей и платежей. Некоторым облегчением от этого гнета стала восточная колонизация, в которой особенно охотно участвовала крестьянская молодежь, лишняя на родительском дворе.
Привести положение немецких крестьян эпохи средневековья к общему знаменателю очень трудно, в различных регионах оно было различным. При этом недостаточно описать правовой статус крестьянина, надо учесть и его жизненный мир. В какой-то мере зависимое положение крестьян сглаживала деревенская или соседская община, во главе которой стояли избираемые старосты — шульцы. Община распоряжалась своей землей — альмендой, устанавливала обязательный севооборот, организовывала совместную заготовку в общинном лесу дров на зиму. Часто община обладала и судебной властью, кроме тех случаев, которые подпадали под юрисдикцию феодала, а то и самого короля[26].
Средневековый крестьянин не был индивидом в современном смысле, он являлся частицей общины, которая поддерживала и защищала его. В истории средневековой Германии было немало крестьянских волнений, но крупные крестьянские выступления начались лишь тогда, когда княжеское государство перешло к политике подчинения своей власти всех сфер жизни, когда оно в лице своего административного аппарата и своих налоговых законов вторглось в основанные на старогерманском праве структуры крестьянской общины и вызвало ее возмущение.
Культура
Долгое время крестьяне оставались для историков немыми, так как у них не было письменно зафиксированной культуры. В средневековой Германии, как и в других христианских странах, существовало как бы две литературы, латинская и немецкая. Но кроме них имелась и третья литература, оставшаяся тайной для многих последующих поколений. Анонимная литература, распространявшаяся устно, представляет неисчерпаемый источник, о котором, к сожалению, существуют только обрывочные сведения. Ее темы, герои, сказания давали богатейший материал литературе писаной.
У средневекового народа была феноменальная память, столетиями сохранявшая сведения о тех событиях и людях, о которых заново узнала историческая наука только в XIX в. благодаря научному методу исследования и систематическому сравнению источников. Литературе XII–XIII вв. почти ничего не было известно о великой эпохе переселения народов, происходившем за восемь — девять веков до этого. Но в устных героических сказаниях и легендах говорилось о гуннах и их жестоком короле Аттиле, об остготах и Теодорихе (Дитрихе Бернском), об ушедших с берегов Рейна на юг бургундах, о вандалах, растаявших в дымке африканского побережья. Песни, сказания, легенды передавались из поколения в поколение, становясь все более красочными и обрастая новыми выдуманными подробностями. Лишь в эпоху позднего средневековья этот фольклор стали записывать и даже печатать.
С середины XIX столетия наступает первая классическая эпоха немецкой литературы, источником которой послужили Крестовые походы и славное время Штауфенов. Она открыла новые духовные горизонты, ожили жанры эпоса, романа, придворной поэзии, путевых впечатлений и исторических сочинений. Неизвестный автор «Песни о Нибелунгах» превратил древние языческие легенды в героический эпос. В монастырских библиотеках обнаружили античные произведения об Александре Великом. Из Франции пришла легенда о короле Артуре и рыцарях Круглого стола и весь кельтский цикл о святом Граале.
Богатейшим диапазоном чувств и тем блистало творчество Вальтера фон дер Фогельвейде (1170–1230), который на протяжении 40 лет отражал в своих произведениях ход политических событий, став как бы летописцем своего времени. Он был большим мастером лирики и религиозной поэзии, певцом любви и борцом против имперских притязаний папского престола. В его шпрухах — стихотворных изречениях — папа уподобляется волку в овечьей шкуре, новому Иуде, предающему христианство.
«Черная смерть»
С самого начала человечество на его пути сопровождали болезни и эпидемии. История эпидемий таинственным образом превратилась в часть человеческой истории. Самой ужасной из болезней, поражавших людей в то время, была бубонная чума. «Черная смерть», как ее называли, повергала людей в ужас стремительностью своего распространения и тем, что заболевший умирал в страшных мучениях. Кожа зараженного быстро покрывалась черными пятнами, которые вздувались гнойными волдырями и лопались, буквально вырывая куски человеческого тела.
В первый раз чума свирепствовала в Европе в VII в., но о той эпидемии известно мало. Некоторые ученые полагают, что именно она способствовала окончательному крушению античной цивилизации. Вторично чума вернулась через семь веков и была описана значительно подробнее. На итальянских кораблях она в 1347 г. достигла Лигурии и Сицилии, а спустя два года добралась уже до Шотландии, Скандинавии, Руси. Ее разносчиками были прежде всего войска, торговцы, паломники и бродяги, а также, разумеется, крысы. За несколько дней и даже часов ее жертвами становились целые деревни и города. Некоторые районы обезлюдели почти полностью, другие же, будто по мановению волшебной палочки, чума обошла стороной. В Германии чума опустошила долину Рейна, Швабию, Баварию, Франконию, Саксонию и восточные области на границе с Польшей, в то время как северо-запад страны оказался незатронутым. Это была одна из величайших катастроф в истории немецкого народа, унесшая свыше трети населения (многие историки полагают, что умерло около половины), или примерно 3–4 миллиона жизней. Это было тем более ужасно, что произошло всего за один — два года.
Многие деревни, расположенные на бедных почвах, в предгорьях и на местах выкорчеванных лесов, теперь исчезли, так как их уцелевшие жители перебирались в более плодородные местности. Почти полностью прекратилась восточная колонизация. За немногими исключениями, такими как переселение немецких горняков в Богемию и Словакию, теперь началась усиленная внутренняя германизация славянского населения в Бранденбурге, Мекленбурге, Померании, Силезии, Пруссии. Ослабленные чумой Немецкий орден и Ганза перешли к обороне от находящихся на подъеме Польши, Чехии, Венгрии, Литвы и даже Руси. В 1410 г. орден потерпел первое сокрушительное поражение под Танненбергом (Грюнвальдом) от объединенного польско-литовского войска, в которое входили и русские полки. Почти в это же время в Чехии разразились Гуситские войны, которые были и реакцией на немецкую колонизацию.
«Черная смерть» сеяла в людях страх и ужас. Потрясения вели одних к сомнению в милости провидения, других — к поискам причин этой божьей кары за людские грехи. Во всей Европе, но особенно в Германии, обыденным зрелищем стали процессии дико вопящих флагеллантов, самозабвенно бичующих себя и своих спутников, надеясь вымолить этим бичеванием и самоистязанием милость Всевышнего. Людям присуще,
