плите.
— К черту ужин. Ты куда в таком виде?
— Валера, ну, ты чего?
И здесь Лада сказала то, чего не могла ожидать от себя ни вчера, ни сегодня.
— Сам же говорил, что не женишься, пока я не выйду замуж. Вот я и работаю в этом направлении.
У Валеры буквально отвисла челюсть. Пока он соображал, как можно ответить на такой беспрецедентный по своей наглости выпад, Лада чмокнула его в щеку, и почти бегом бросилась из дома.
Думать про последствия не хотелось совершенно.
***
Я никогда не задумывался, возможно ли подобное в принципе, но тем не менее со мной это случилось. Меня отправили в командировку домой. Даже оформили все в кадрах как командировку. Настя осталась… дома? Ну, а я совершил свой небольшой вояж. О моем приезде из друзей знал только Валера, со всеми остальными, если честно, пересекаться не было никакого желания.
Я вроде как начал ощущать себя совсем другим человеком. Ну, вы понимаете, долой старые деструктивные связи и все такое прочее.
Разобравшись с делами, я, конечно, заехал к родителям, где меня ждал неожиданный во всех смыслах прием.
Отец смотрел на меня совершенно другими глазами. Он расспрашивал про работу, про жизнь на Севере и говорил со мной не как с бестолковым шалопаем, а с уважением, которого я не помню со времен победы на школьном конкурсе по математике. Мама держалась как-то подозрительно. Будто не верила, что я через секунду не обернусь в свой старый образ.
И дабы поддержать образ новый ночевать я отправился в ту гостиницу, которая мне полагалась в рамках командировки. Да, я решил играть роль до самого конца.
Не говоря о том, что туда должен был подтянуться Валерка. Отсутствием общения мы все это время не страдали. Тут было другое. По ходу дела у него что-то случилось. Наверное, серьезно рассорился со своей Миланой. Не мог же я не поддержать друга в такой момент, вот и предложил ему приехать.
Не спрашивайте, почему я не поехал к нему или почему мы просто не поговорили по телефону. Да-да! Мне надо было ему показать, какой я стал серьезный.
Валера явился какой-то загруженный. Там точно что-то произошло. После обязательных светских расшаркиваний мы приступили к обсуждению его возможной проблемы.
— Ты какой-то не слишком веселый, — отметил я.
— Разве?
— Ага. С Милкой своей поругался?
— Да не, с ней надо расставаться. Вернется от родителей — закончу с этим.
— А что так?
— Не хочу ее держать. Она уже намекает на развитие отношений. Тут я пас.
— По-своему честно, — задумчиво произнес я, — а как там Ладка?
Валера посмотрел на меня непривычно долгим взглядом.
— Ладка завела себе ухажера и ускакала с ним на свидание.
— Вот тебе на! Скоро поедим салатов?
В этот раз Валерка смерил меня таким взглядом, что мне захотелось на всякий случай скрыться в ванной.
— Брось, Никонрыч, — примирительно произнес я, — это нормальный ход вещей. Или кандидат доверия не внушает?
— Без понятия. Я с ним не знаком.
— Так познакомься!
Валера подозрительно молчал, уставившись в одну точку.
Знаете, дружба длинной во всю жизнь накладывает определенный отпечаток на взаимопонимание. Некоторые слова необязательно произносить, чтобы они были услышаны. Однако мелькнувшая у меня догадка поначалу поразила и даже шокировала. Не то, чтобы я не подозревал что-то подобное раньше, но тогда всему находились объяснения. Сейчас я мучительно пытался найти очередное объяснение, но выходило как-то вот не очень.
— Ничего не хочешь рассказать? — неловко предложил я.
Никоноров с силой провел ладонью по лицу и невесело усмехнулся.
— Ладка об этом не знает, — предупредил он, — но прежде, чем ты забросаешь меня камнями, скажу — мы не родные.
— То есть? — обалдел я.
— То и есть. Вообще не родные. Наши родители сошлись, когда нам и года не было. Я — материн, Ладка — отцова. Не знаю, что они там сделали, но по документам мы стали близнецами. Хотя на деле разница у нас месяц, — в этом месте он слабо улыбнулся, — Ладка старше.
— Так ладно, — сделал глубокий вдох я, — всякое в жизни бывает. То есть… дело житейское. И как давно ты знаешь? И почему не знает она?
Я, конечно, держался почти образцово, но новость меня ошарашила. Зато теперь мне стало на сто процентов понятно, почему эти двое абсолютно не похожи внешне.
— Отец рассказал мне на совершеннолетие. По плану мама должна была поговорить с Ладой, но что-то там пошло не так. Не знаю. И я не решился ей ничего сказать.
— Почему?
— Ты же знаешь, какая она.
Я знал, но все-таки мне казалось, что недвусмысленные взгляды и действия со стороны того, кого она считает братом, могли бы напугать Ладу куда больше. С другой стороны, если даже я сидел и не мог до конца принять услышанное, то, каково будет Ладе. Новость и в самом деле была из ряда вон. Вот так живешь, думаешь, что знаешь людей, а у них такое вот. С третьей стороны — а какое такое-то? Встретились много лет назад два человека, полюбили друг друга-создали семью, а то, что у Валеры крышу сорвало — это уже случай один на десять тысяч.
Я попытался собраться с мыслями и понять, в какую сторону двигать разговор. Честно говоря, обсудить хотелось многое.
— Давай по порядку, — заявил я, — как давно ты… неравнодушен к ней?
— Уже не помню. Но давно. Очень давно.
Я смотрел на Валеру и думал о том, как ему, должно быть, тяжело было жить с этой тайной. Сомневаюсь, что он кому-либо рассказал.
— Я боялся, — продолжил он, — что если во всем ей признаюсь, она просто исключит меня из своей жизни. И что тогда? Сейчас я в принципе понимаю, что пошел от обратного.
— То есть?
— Вначале построил семью, а теперь задумался о лирике.
— Значит, лирика началась? — аккуратно уточнил я. Признаюсь, мне все еще было не по себе.
— Нет, я прикидывал, как лучше сделать, чтобы не травмировать ее, но тут появился этот тип, — поморщился Валера.
— К нему еще вернемся.
Кем бы этот парнишка не был, он мне уже не нравился.
— Я очень часто стал к ней цепляться, — продолжал тем временем Валерка, — началось все с той работы, с которой она вылетела. Ну, ты помнишь.
Конечно, я помнил. Я как раз тогда жил у них. Ладка вернулась демонстративно не в духе и уже начала свою речь про злых и несправедливых людей, как Валера резко прервал ее. Он посоветовал ей поискать в кое веке причину в себе и,
