них и те, кто выглядел вполне прилично, это были либо мошенники, либо искатели опасных приключений. Почти за каждым столом сидели девицы, которые жались к посетителям и иногда громко смеялись, видимо, стремясь показаться весёлыми и общительными.
— Иди сюда, красавчик! — раздался рядом хриплый женский голос, и его обняли чьи-то руки, но он аккуратно и решительно отцепил их от себя и со словами: «Не сейчас», последовал за Пьером, пробиравшимся между столами.
Он увидел Арно, только когда тот махнул ему рукой. С ним за карточным столом сидели Делаж и Клеман. Все трое были одеты примерно так же, как Марк, и выглядели такими же потрёпанными жизнью наёмниками. Они не подали виду, что знают Марка и, когда он подошёл к их столу, равнодушно кивнули и снова уткнулись в свои карты. Игра была в разгаре, и четвёртым в ней был крупный немолодой мужчина со смуглой кожей и чёрными с проседью волосами. Одного уха у него не было, зато на мочке второго поблёскивало широкое золотое кольцо. По красной куртке из добротного сукна и широкому короткому мечу на поясе было видно, что он занимает весьма высокое положение в этом сообществе.
— Этот тот парень, — Арно указал ему на Марка и подвинулся, чтоб дать ему место на лавке. — Садись, Ринальдини.
Марк сел и внимательно взглянул на смуглого. Тот разглядывал его с некоторым удивлением.
— Это ты ищешь того, кто возьмётся решить твои проблемы? — спросил он, наконец. — Почему не сам? Вид у тебя бравый.
— Мне к нему не подобраться, — ответил Марк. — К тому же, если я сделаю это сам, то меня схватят и повесят. Он знает, что я хочу с ним рассчитаться.
— Допустим, — тот задумчиво кивнул. — Меня зовут Пикар. Я могу найти тебе подходящего мастера кинжала, но, чтоб вести переговоры, я должен знать, что ты ему предложишь. У тебя есть деньги?
— Денег нет, — мотнул головой Марк. — Есть вот это.
И он выложил на стол пряжку с изумрудами, подаренную ему королём. Пикар взял украшение и повертел его в грязных пальцах, разглядывая, а потом взглянул на собеседника:
— Откуда она у тебя? Украл?
— Здесь допустимо задавать подобные вопросы? — уточнил Марк, обратившись к Арно.
— Задавать вопросы допустимо, — кивнул тот, собирая со стола карты, — но также допустимо на них не отвечать.
И Марк с вызовом взглянул на Пикара.
— Ладно, — усмехнулся тот. — Это действительно не моё дело, но, видишь ли, это очень дорогая вещь. Ты мог бы продать её и обойтись половиной суммы.
— Всё не так просто, — возразил Марк. — Добраться до того человека будет нелегко. Он боится мести и окружил себя охраной.
— Он богат? — заинтересовался Пикар. — Кто он такой? Чем занимается?
— Он служит королю.
Разбойник нахмурился и, вопросительно взглянув на него, ткнул пальцем в закопченный потолок.
— Да, весьма высокопоставленный. Из самых приближённых, — подтвердил Марк.
— Не знаю, — Пикар с тяжким вздохом положил пряжку на стол. — Вряд ли за это кто-то возьмётся. Это сложно… Понимаешь, парень, теперь с этим стало строго. Король жестоко карает за своих. Недавно один набрался смелости, пытался укокошить его фаворита, нашёл подельника. И знаешь, чем кончилось дело? Один получил нож под рёбра, а второго повесили на площади перед магистратом. Так что теперь никто не хочет браться за такие заказы. Ты уж или сам, или просто смирись, не можешь совсем, жди удобного случая. Ведь они там тоже не вечно держатся, может, когда-нибудь скатится пониже, а ты тут как тут.
— Я не могу ждать, — хмуро взглянув на него, произнёс Марк. — Я хочу дотянуться до него сейчас, когда ему кажется, что он достиг всего, чего хотел в этой жизни, как он когда-то лишил меня всего: имущества, чести, свободы. Я хочу, чтоб он потерял всё сразу, и заодно свою жизнь!
— Что ж такого страшного он тебе сделал? Такое, что ты готов сунуть голову в петлю, чтоб отомстить?
— Он меня предал! — ответил Марк, и в его голосе клокотала ярость. — Он обвинил меня в собственных грехах и отправил на рудники!
— Так уж прямо и на рудники? — неожиданно усмехнулся Пикар. — Оттуда возвращаются с отметинами…
— Такими? — Марк отдёрнул рукав куртки и показал шрам от кандалов. — На ногах у меня такие же. И спина исполосована кнутом. Показать? — он рванул шнуровку куртки на груди, но Пикар остановил его.
— Я верю тебе. Участь твоя печальна, но, послушай, приятель, тебе не найти того, кто тебе поможет, по крайней мере, здесь. Если ты совсем уж потерял голову и готов на всё, чтоб расквитаться со своим врагом, тогда делай это сам. Что тебе теперь терять?
— Я пытался, — вмиг остыв и поникнув, признался Марк. — Но это оказалось ловушкой. Его наёмник чуть не убил меня… — он показал ладонь, на которой темнел свежий шрам от ножа.
— Ты мог лишиться пальцев, — мрачно заметил Пикар.
— Я мог умереть, — возразил Марк. — Теперь он знает, что я близко. Мне не подобраться к нему.
— Я не знаю, как решить твою проблему, — произнёс Пикар, поднимаясь. — Забери свою безделушку, не стоит показывать её сотне голодных глаз.
И похлопав его по плечу, он отошёл от стола. Марк молча проводил его взглядом и забрал пряжку, но не успел он сунуть её в карман, как напротив него на освободившееся место присел другой человек. Это был мужчина средних лет довольно приятной наружности, в немного потёртом, но хорошо пошитом камзоле из бордового бархата, с которого были спороты какие-то украшения, на их месте теперь торчали остатки ниток.
— Подождите, друг мой, — произнёс он участливо и положил мягкую ладонь на руку Марка, сжимавшую пряжку. — Я случайно услышал вашу историю и, думаю, что смог бы помочь.
— Кто это? — спросил Марк у Арно и, отдёрнув руку, сунул пряжку в карман.
— Де Мозет, — ответил Арно, тасуя колоду карт, — говорит, что был бароном и служил королю.
— Конечно, — пробормотал Марк и попытался встать, но де Мозет удержал его.
— Подождите, господин Ринальдини! — быстро заговорил он. — Я могу решить вашу проблему. Ваш враг умрёт быстрой, но довольно мучительной смертью. И никому не придёт в голову не только то, что его убили вы, но и то, что его убили. Все решат, что у него случился сердечный приступ, и только вы будете знать, что он умер от вашей руки.
— Яд? — хмуро спросил Марк. — Ты думаешь, придворного из окружения короля так легко отравить?
— Никого не нужно травить! — улыбнулся де Мозет. — Всё проще и намного сложнее. Никто не станет даже приближаться к нему, просто неожиданно в его сердце вонзится невидимый
