них был по крайней мере один действующий истребитель, что было больше, чем у него было на данный момент.
- Хорошо, - ответила башня. - Развернитесь и немедленно покиньте наше воздушное пространство.
- Я могу это сделать, - ответил Лонгбоу. - Но если я это сделаю, я собираюсь вернуться с полетом четырех F-22, и мы посмотрим, кому принадлежит небо. - Двое могли бы сыграть в игру с блефом.
- Не верю, что ты можешь, - ответила башня. Последовала пауза, а затем голос спросил: - Чего ты хочешь?
- Спасение один хотел бы приземлиться и поговорить с тем, кто за это отвечает. Я представитель законного национального правительства, - ответил Лонгбоу. Ну, во всяком случае, в основном законного, - добавил он про себя.
На этот раз пауза была еще длиннее, и Лонгбоу знал, что он добился прогресса, если контролеру пришлось пойти поговорить с кем-то более высоким в цепочке командования.
- Спасение один, - в конце концов ответил голос, - вам разрешено доставить один вертолет на международный аэродром республики Конч. Не пытайтесь приземлиться на поле Бока-Чика, иначе вы будете уничтожены. Остальные три вертолета в вашем рейсе должны сейчас развернуться, или вы все четверо будете уничтожены.
- Что такое с этим парнем? - спросил Бут. - У него тяжелый случай "или ты будешь уничтожен". Разговаривает как кто-то с комплексом Дэйлика!
- Понятия не имею, - сказал Лонгбоу, - но, по крайней мере, у нас есть разрешение на продолжение. Отправьте другие вертолеты обратно, пока я поговорю с ним.
Он снова переключился на радио.
- Принято все, башня. Мы направляемся на международный аэродром и отправляем троих обратно на базу.
Он увидел, как другие вертолеты оторвались от земли и развернулись, и почувствовал, как его охватило чувство неловкости. Хотя он был почти уверен, что сможет пережить крушение вертолета - черт возьми, он с угнанного шаттла "вышел в открытый космос" без какой-либо защиты от жесткого вакуума, чтобы сесть на флагманский корабль шонгейри, - все же он не был уверен на сто процентов. И не особенно хотел пробовать это выяснить. Кроме того, нужно было подумать об экипаже. Они, конечно, не пережили бы этого, и это заставило его почувствовать что-то еще, чего он давно не чувствовал... а именно, неудобство. Ему никогда не нравилось терять людей под своим командованием.
- Ты уверен в этом? - спросил Бут, вероятно, чувствуя то же самое.
- Да, просто поставь меня на землю, и я во всем разберусь.
- Уверен, что у тебя все будет хорошо, когда мы туда доберемся, - сказал Бут. - Я слышал ... рассказы... о вас. Хотя мой второй пилот и я... немного больше... уязвимы для вражеского огня, если ты понимаешь, что я имею в виду.
- С нами все будет в порядке, - ответил Лонгбоу. Хотя его голос звучал уверенно, в глубине души он явно не чувствовал себя так. Что именно представляла собой вся эта "история с вампирами"? Были ли у этого пределы? Был ли у него срок годности или предел ущерба? В него стреляли, и он выжил, но что, если его унесет ветром с неба? Сможет ли он пережить это? Если да, то будет ли он все еще цел и невредим?
У него не было информации ни по одному из этих вопросов. Он хотел потратить больше времени на обсуждение пределов вампиризма с Владом, прежде чем захваченные дредноуты отправятся на свою миссию мести, но у них так и не дошли руки до этого. О, Влад предельно ясно разъяснил всем им субординацию, оставил им кучу предостережений о вещах, которые им было запрещено делать, и дал Лонгбоу и Петру Ушакову отдельный список того, на что следует обратить внимание, но все это оставило мало времени для изучения физических пределов того, с чем вампир мог столкнуться и выжить, что оставляло его в некоторой степени в подвешенном состоянии. Он знал, что он больше, чем человек... но насколько больше? Будет ли этого достаточно?
Он пожал плечами и отложил вопросы в сторону, разделив свои страхи на части, как он научился делать давным-давно, будучи пилотом истребителя. Беспокойство о вещах, на которые вы не могли повлиять, отвлекало и не способствовало завершению миссии. У него был допуск в аэропорт, и он был в пути. Он бы заставил это сработать.
- Посмотри по левому борту, - сказал Бут, прерывая его размышления.
Они пролетали мимо бывшей военно-морской авиабазы на Бока-Чика-Ки, и он мог видеть мигающие огни приземляющегося F-18.
- Я вижу это, - сказал он.
- Предположим, это тот, кто нас облетал? - спросил Бут.
- Возможно. Я не могу себе представить, что их у них слишком много. Если бы здесь была развернута эскадрилья, сомневаюсь, что они избежали бы любящего внимания шонгейри.
- Похоже, у "Хорнета" ракеты на концах крыльев. В конце концов, он мог бы сбить нас.
- Может быть, а может и нет, - ответил Лонгбоу. - У них всегда есть Сайдуиндеры на кончиках крыльев. Я думаю, это помогает их аэродинамике. Хотя понятия не имею, являются ли эти ракеты боевыми или просто учебными снарядами.
- Достаточно справедливо. Я просто говорю, давайте постараемся не делать ничего такого, о чем мы узнаем, хорошо, сэр?
- Конечно, - ответил Лонгбоу.
- Ха, - сказал второй пилот, капитан Дэвид Пэкер, несколько секунд спустя. - Ты бы видел пристани, мимо которых мы собираемся проехать.
- Почему это? - спросил Лонгбоу.
- Они полны. И не только с лодкой в каждом слипе. Все приливные бассейны полны кораблей, стоящих на якоре. Они упакованы, как сардины.
- Возможно, это какие-то из пропавших лодок, - добавил Бут. - Их определенно целая куча.
- Да, это они, - ответил Лонгбоу. - Мы подтвердили их принадлежность с помощью снимков, сделанных сверху. - У него не было времени раздумывать над этим дальше, поскольку еще через минуту они достигли международного аэродрома. Их ждал грузовик с мигалками и табличкой - "Следуйте за мной", и Бут последовал за ним к пандусу перед зданием терминала и месту посадки, окруженному мощными огнями. Наземный экипаж проводил его туда, дождался посадки, а затем приказал им выключить вертолет, когда прибыло еще несколько грузовиков с людьми с винтовками.
Лонгбоу выскользнул из вертолета, держа руки так, чтобы мужчины - теперь наставившие винтовки на него - могли их видеть. - Поехали, - сказал один из мужчин,
