там — россыпи драгоценных каменьев. Можно без преувеличения сказать, что ни на севере, ни на юге нет другой такой цветущей, прекрасной страны. Положение их везиров такое, эмир их эдакий, а вот их оружие! Если эти земли войдут под власть России, то численность войска возрастет на пятьсот тысяч человек, и после этого не будет никакой заметной убыли в их населении. Завоевание этой страны не требует больших затрат. Десять тысяч солдат завоюют её целиком без труда.
Выслушав это, император приказал отправить войска, завоевать эти земли и включить в состав России — цивилизованного государства, так как, заявил он, земли не лишены владельца и страны — правителей, чтобы подобные животные, величая себя эмирами и везирами, могли своевольно вытворять насилие и делать, что хотят.
После этого началось наступление русских на Ташкент и произошли всем известные события.
Если хорошенько вдуматься, то упадок и разорение нашей страны произошли из-за неразумности и неспособности правителей и везиров. Если бы у правителя был разум, то он не назначал бы такого дурака везиром. Если бы везир был способным и знал свое дело, то он не стал бы арестовывать иностранных купцов по доносу или хоть рассмотрел бы их дело после ареста и приговорил бы к наказанию или освободил бы их.
Другой причиной наступления русских на Мавераннахр был Шахрух-бий. Насириддин-шах[66] долго просил императора наказать правителей тюркских стран, и прекратить тем самым насилия, убийства и продажу людей в рабство. Россия, желая уважить его, решила завоевать эти области. А дело было в том. что после восшествия Насириддин-шаха на иранский престол его двоюродный брат, Шахрух бежал из Тегерана в Бухару.
Опасаясь, что новые правители Ирана причинят ему неприятности, так как то был иранский принц, эмир Насрулло хорошо отнесся к Шахрух-бию и назначил его командующим войском и начальником арсенала. Шахрух-бий доказал свою преданность эмиру на деле и совершил много подвигов, победил многих врагов эмирата и завоевал много новых областей. Бухарские военачальники плели много интриг против него, но безуспешно, так как змир Насрулло после казни Абдусамадхан Наиба убедился в кознях окружающих и раскаивался в своей поспешности. Когда же на бухарском престоле утвердился эмир Музаффар, военачальники обвинили Шахруха в разврате и пьянстве, а также в приверженности к внуку покойного эмира, убедили мира в его измене и добились его заключения в тюрьму.
В действительности, земли во владениях правителей Мавераннахра невелики, но, тем не менее, несколько правителей претендуют здесь на самостоятельность — в Коканде, Кашгаре, Хорезме, Бухаре и даже в мелких владениях, таких, как Гиссар, Мастчи, Куляб. Когда эти правители приходят к власти, то дрожат над ней, словно ивовый лист, и не доверяют ни одному своему приближенному. Они живут в вечном страхе, что их могут лишить власти. Если такой правитель и возвышает кого-либо, он не дает ему свободы действий, опасаясь, что тот восстанет против него.
Сановники же в этих краях не желают чьего-либо успеха или продвижения, они не дают приблизиться к правителю какому-либо способному человеку, опасаясь, что обнаружится их неспособность и в результате, их могут отстранить от должностей. Поэтому жители этих стран не знают покоя, они видят лишь горе и несчастья, а удовлетворены бывают лишь низкие люди.
Действительно, если мусорщика назначить главным в бане, то он сочтет это за большое счастье. А люди великие духом стыдятся ходить в баню и видеть банщика, поэтому устраивают баню у себя дома.
Вернемся к нашему рассказу. Когда Шахрух-бий находился в заточении, как раз и были арестованы русские купцы и Казимбек.
В это самое время из Тегерана прибыл посол с письмом. Звали его Мирза Якуб. Он нанял комнату в караван-сарае и поселился с иранскими подданными. Он стал высказывать свои претензии среди афганских купцов в следующих выражениях:
— Я послан иранским правительством с тремя требованиями. Шахрух-бий арестован несмотря на то, что он происходит от Кеянидов[67]. Надо освободить его, чтобы он мог вернуться в Тегеран, а если не хотят отпустить его в Тегеран, то пусть остается здесь, но его не должны убивать. Далее, иранских подданных не должны продавать в рабство, а за туркменами надо установить контроль, чтобы они не вывозили рабов из Ирана и не продавали их[68]. И еще что-то в этом роде. Если они выполнят эти три требования, мы ручаемся, что предотвратим вторжение русских в Туркестан. А Россия уже решила присоединить к себе Туркестан. Но мы ведь тоже мусульмане и не хотим, чтобы наши единоверцы попали под пяту неверных.
Везир прослышал об этом и велел посадить Мирза Якуба вместе с русскими, а доложить эмиру о его требованиях он не посмел. В конце концов, он был освобожден по просьбе русских, которые сидели вместе с ним, и скорей бежал из Бухары, опасаясь вторичного ареста. И вскоре Шахрух-бий и его брат Хасан-хан были казнены, а весть об их смерти прибыла в Тегеран еще до казни. Тогда Насириддин-шах пожаловался императору, и тот сделал то, что всем известно.
Всесвятой и всевышний владыка если захочет отнять у кого-либо власть, то первым делом лишает его средств защиты. Затем он делает слух носителя власти глухим к истине, а перед жителями воздвигает преграду на пути совета и увещевания, так что все внешние и внутренние события смешиваются в своей пестроте, нить порядка теряется. Ведь если бы решения в нашем государстве выносились согласно божественному велению, то такого военачальника, как Шахрух, не сместили бы с поста начальника арсенала, ибо он более двадцати раз сражался против русских на Кавказе и нанес им поражения, которые подробно описаны в новой «Раузат-ас-сафа» Ирана[69]. И даже не исключена возможность, что сами русские, хорошо знавшие Шахруха, не вторглись бы в Туркестан. А казнь его они сочли благой вестью и решились на это дело.
Во время правления этого неумного и кровожадного эмира, кроме Шахруха, было убито еще много людей, способных на подвиги, таких как Ибрагим-бий парвоначи, Канаатмах-бий додхо, везир Азиз-бий кушбеги, начальник артиллерии Ибадулло-бий парвоначи и многие другие. Их места и должности заняли слуги — однокашники эмира, такие, как Шерали, Мухаммад-шах, Дурбин, Салим, Баратоск, которые в свое время с эмиром сменили заточение в дворцовой школе Бухары на опалу в Кармине и провели жизнь, служа эмиру, снося унижения и оскорбления. И как только они вступили в просторный мир, сразу же получили высшие должности в эмирате, и все их помыслы ограничивались едой и старанием сохранить свою должность. Если они
