по самолюбию принца, не знавшему до сего случая отказа ни в чем. Но еще больше, чем самолюбие, пострадала душа. Отвергнутая, как никчемный сор, душа мужчины. Признался, какой же дурак… Никогда больше он не расскажет о своих чувствах ни одной женщине первым, чтобы не испытывать немыслимого унижения.
Нат пропустил несколько дней занятий.
– Что с тобой? – удивленно спрашивали приехавшие с ним ученики.
– Не беспокойтесь, просто я устал. Такая большая нагрузка. Скажите в Центре, что в ближайшие дни я не появлюсь в аудитории.
Они не должны знать, не должны ничего подозревать. Когда рядом не оставалось никого, Нат залезал под одеяло с головой и беззвучно выл от ярости. Даже в своей комнате он не мог дать волю чувствам. Каждый шаг отслеживался и просматривался.
Постепенно юноша понял, что с ним происходит что-то страшное, он меняется, и направляющим чувством перемены стала ненависть.
Самая страшная ненависть, смешанная с безумным влечением. Отчаянная ревность к будущему избраннику Саны, такому же идеальному, как и все ригване. Нат не думал, что он способен на такие чувства. Наверное, не знал себя…
И он начал следить за ней, отмечая детали, что не видел раньше. Нат превратился в хищную ночную птицу, которая выслеживает зазевавшуюся добычу.
– Не может быть!
Нат случайно услышал диалог Саны с одним из руководителей учебного Центра. О, ледяная королева проявила эмоции! Значит, произошло что-то интересное. Нат остановился, стараясь выглядеть как можно более незаметным.
– Да, ходят слухи, что авария была подстроена. Но доказательств нет.
– Что же теперь будет с династией? Солель была единственной дочерью короля.
– Ну, у Фиа есть огромная боковая ветвь.
– Конечно, прямая выгода…
– Несомненно.
– А алласцы проверили на преступный умысел?
– Король обращался к алласцам, в надежде, что они обнаружат ее следы. Он до завершения поисков надеялся на то, что она выжила.
– Следов не нашли…
– Никаких. Просто испарилась и исчезла.
– Само подозрение о подстроенной гибели ставит под сомнение безопасность наших династий.
Нат отошел, пока его не заметили. Умерла какая-то знатная ригванка из Дальних домов. Ему это ни о чем не говорило. Но неожиданно в голове появилась мысль, они такие же, как и мы. Они умирают. Тогда чем же он не угодил напыщенной твари? Почему одну из них уничтожили, а он не может избавиться от другой?
Избавиться. Да! Это то, чего он хотел больше всего на свете. Эта женщина была живым напоминанием о его унижении. Никто не должен узнать, что он когда-то был так позорно отвергнут.
Нет, Нат не думал, что Сана будет распространяться о произошедшем между ними. Но сама ее жизнь была болезненным напоминанием. Боль от невозможности реализовать свою любовь.
Чудовищным усилием воли стараться не обращать внимание на Сану и ее флирт с соотечественниками? Иногда вздрагивать от ее смешка и гадать, что может быть его причиной? Нет. Он не хочет быть пылью под ногами, на которую ригванка не обращает высочайшего внимания. Никогда, до этого случая, он не испытывал такой черноты в душе. Он сам не ожидал от себя таких эмоций и ненависти. Нат всегда считал Ридона опасным человеком. Но, оказалось, что он сам, при определенных обстоятельствах, может переплюнуть брата.
Самым сложным было выбрать подходящий способ.
– Мы всегда должны оставаться независимыми, и никакие проявления эмоционального плана не могут управлять нами.
Маян слушал речь Управителя Входа и засыпал. Это физическое тело действовало умиротворяюще. С одной стороны, он выглядел достаточно сурово, с таким высоким ростом и лицом. Просматривая многочисленные варианты, Маян решил остановиться на грозной и внушительной внешности. Меньше будет провокаций для проявления физической антипатии. А об испытаниях открытого мира он был хорошо наслышан.
Темные волосы были оставлены в прошлом, а абсолютно лысая голова нового тела покрылась сетью запутанных иероглифов. Его шевелюра и лицо принадлежали тонкому миру. Он не возьмет их с собой в новую жизнь. Неизменными алласец оставил только цвет и разрез глаз, чтобы окончательно не потерять связь с самим собой.
– Твоя личная вязь, она образовалась сама, после сканирования наиболее уязвимых мест в подсознании. Защита поставлена.
Маян провел рукой по голове. Рисунок был абсолютно гладким, но живым. Иногда, при усилении отрицательных эмоций, он переливался нежно-красным оттенком. А во время печали или размышлений вязь принимала оттенки синевы.
– Нравится?
– Очень.
Наверное, это самая приятная часть предстоящей деятельности. Слушая речь Управителя, Маян понимал, что работа предстоит с одной стороны ответственная, а с другой… Смертельная скука и привязанность к одному месту.
– Вы будете определять цель прибывающих кораблей автоматически. Для этого и предстоит пройти обучение. Считывать! Вы должны научиться считывать опасных визитеров! Для этого вам будет разрешен ограниченный доступ во временные линии.
Среди студентов пробежал восторженный шепоток. Ничего себе! Доступ во временные линии – это предел мечтаний рядового жителя Конгломерата. Но имеют его только они, подданные Великого Алласа.
– А мы сможем увидеть свое будущее?
Управитель нахмурился.
– Мы не в игрушки здесь собрались играть, а серьезно работать. Узнать свое будущее можно только с разрешения Высшего Совета Алласа. Это не означает, что вы не можете его узнать. Незнание заложено искусственно, дабы вы могли развиваться и не опускать руки, ожидая трудностей. Доступ к открытому временному потоку получают только Служители Времени и Хранители Порядка. А их в Алласе немало. Ну и мы…
– А правда, что линии можно изменить?
– Линий много, бесконечно много. Мы можем просто перейти на другую, возможно, кто-то из последователей выберет предыдущую. Но мы не имеем право навязывать свою волю жителям Сектора, как бы нам этого, порой, ни хотелось.
– А были подобные случаи?
Перед учениками загорелось светящееся живое поле. Красивая девушка в серебряном костюме бежала к своему летательному аппарату. Пожилой алласец пытался ее остановить, мягко, насколько мог. Но она только улыбалась и качала головой. Ощущение надвигающейся смерти почувствовали все.
– Это ригванка недавно погибла, ее звали Солель, она из Дальних планет. Наши люди пытались остановить ее, не раскрывая будущее. Но реакцию девушки вы видели. Иногда люди не видят и не слышат, идут навстречу смерти с улыбкой. Это страшно, но к подобному развитию событий нужно привыкнуть.
– Что случилось? – неожиданно для себя спросил Маян.
– Неисправность корабля, злое намерение. Оно всегда висит, как шлейф, как темная тень на аппарате. Но видим лишь мы, при этом, не всегда.
Маян слушал внимательно и думал. Красивая девушка, насколько запоминающейся может быть внешность людей. Несомненно, она ему понравилась и даже было немного жаль погибшую. Чувства привязывают, и он отбросил от себя подобные мысли. Где его временная линия?
