какое-то объяснение происходящему.
Андрей противно засмеялся.
– Не будь дурой Лиза! Какая Света? Я её в глаза не видел! Её должен оперировать другой врач! Я денег должен, много и срок мой истекает завтра. “Лондон гуд бай, пора домой!” слышала песню?
– Какие деньги? За что? Подожди, давай спокойно поговорим… сколько ты должен? Я могу родителей попросить, они займут… – сажусь прямо на ковер, ноги отчего-то не держат, руки мелко трясутся.
– Да, ты еще у брата своего попроси! В секунду тут окажется! – Андрей так мерзко на меня посмотрел и передернул плечами.
– Что ты несёшь? Причем тут Рома? – о нет, нет, Андрей же не мог догадаться?
– Да ладно тебе Лиза, я не полный кретин! Ты фотки его до дыр прожигаешь, от сестринской любви, а? – он резко встал и пошёл на меня, ком в горле от страха, не давал нормально глотнуть воздуха – Или имя его во сне бормочешь, тоже от сестринской любви? Ну, отвечай! Что же ты замолчала, “любимая”? – он взял меня за шкирку и поднял одним рывком на ноги. – Или ты мне лучше вот что скажи, когда я тебя трахаю, ты его себе представляешь? Или если бы он на моём месте был, то ты с большей страстью отзывалась в постели, а не бревном бесчувственным валялась? Ненавижу! – он отшвырнул меня в сторону, как мешок с картошкой, прямо на журнальный столик. Боль отдалась во всем теле, слезы жгли глаза.
– Замолчи! Это не так! – пытаюсь встать…Он прав, мне нечего возразить. Но как же страшно об этом признаться вслух.
– Да пошла ты! Скажи спасибо, что вообще не прибил тебя, еще и денег оставляю! Если тебя эти отморозки не убьют, то поставь за моё здоровье свечку в церкви, поняла?! – он берет сумку и выходит, хлопнув хорошенько дверью.
Господи боже. Что делать? Моральная сторона вопроса меня волнует меньше всего сейчас, страх и паника, которые заставляют меня собирать вещи, мешают думать здраво. Только одна мысль в голове: бежать!
Со мной ребенок, чужой. Я взяла его на поруки и не могу бросить, Света в больнице и нервы ей после операции ни к чему, Жорик в отъезде, да и номера телефона его не знаю. Так, у меня есть ключи от Светкиной квартиры, переберёмся туда, а утром немного остыв, я подумаю, что делать дальше!
– Котёнок, проснись…нам надо вернуться домой, моя хорошая. Прямо сейчас, прости.
– Мама вернулась? – сонным голосом говорит малышка, опуская ноги на пол.
– Нет, но ей понадобились кое-какие вещи из дома… – ну и ерунду я несу, прости меня маленькая, но на более изощренное враньё фантазии не хватает.
Уже через полчаса мы сидели в такси, Катя мирно сопела у меня на коленях, дети, им кажется вообще всё равно где уснуть.
Добравшись до квартиры и уложив ребёнка по-человечески в свою постель, присела рядом нежно поглаживая её волосы рукой. Такая маленькая и абсолютно беззащитная.
Только сейчас немного успокоившись, до меня доходило понимание, что Андрей врал, занимался чем-то не законным и подставил под удар и меня. Зачем? И про Рому догадывался, господи стыд какой! Не отпускал от себя почему? Мстил? Хотел наказать, чтобы я мучилась, так же, как и он мучился от безответной любви? Столько вопросов…но всё же есть главный, Чернышевскому “Привет”. Что делать?
Утром же позвоню Свете и расскажу все, она наберет людей Жорика, и я передам Катю в надежные руки. Вот и все. Сама же первым рейсом в Россию. Хорошо, что по большому счёту меня здесь ничего не держит. Ни работа, ни учёба. Погостила и хватит. Самое противное, мама была права, как бы не хотелось это принимать, но факт. Она ошиблась только в одном, он не изменил, он подставил по “взрослому”, и человеческая жизнь, моя жизнь, для него не стоит абсолютно ничего.
До утра просидела за Светкиным планшетом, просматривая варианты самого ближайшего вылета.
Отрубилась прямо за столом.
– Тётя Лиза…
Подскакиваю.
– Да! О господи, утро уже? Который час? – протираю глаза. Катя с зайцем сидит на стуле напротив меня и пьет сок.
– Восемь…вы так крепко спали, что не услышали, как я подошла… – она издавала смешные звуки, когда отхлёбывала сок из кружки.
– Ты голодная? Я сейчас, мигом. Умоюсь и приготовлю что ни будь. Подожди меня тут, хорошо?
– Хорошо.
Наспех умываюсь и чищу зубы, нанеся пасту на палец. Ну не планировала я поход в гости с ночёвкой заранее, а запасной щётки увы, я не нашла.
Замираю, услышав звонок в дверь. Кто это может быть? Я никого не жду, а Катя уж тем более.
– Тётя Лиза, это, наверное, за мамиными вещами пришли! – доносится до меня счастливый крик Кати.
О нет, нет. Только не открывай!
– Катя стой!
Срываюсь с места и бегу в коридор. Поздно.
На пороге стоят трое мужиков. Двое в спортивных костюмах, а третий в элегантном костюме тройке.
Катя болтается в руках одного, как тряпичная кукла, с зажатым ртом.
– Ну здравствуй, красивая!
– Отпустите её. Я вызову полицию! – глазами пытаюсь найти телефон, голос предательски садиться.
– Мама с папой манерам не научили? Гостям могла бы и чаю предложить, или чего покрепче, – хриплым голосом говорил тот, что в “тройке”.
– Отпустите ребёнка, она здесь совсем не причем!
– Ну вот видишь, значит уже врубаешься, что к чему…бешенный, отпусти, раз просят.
Катя выскальзывает из рук бешеного и несется ко мне. Даже не плачет, огромного размера глаза и лихорадочно трясущиеся руки, значит детской травме быть. Надо успокоиться, лично я никому ничего не должна, и может быть можно договориться.
– Что вам нужно?
– Долг, крошка, платежом красен… Нам деньги нужны, причем вся сумма сразу. Андрюша сделал ноги и пока его не нашли. Значит, долг отдавать будешь ты.
Он проходится прямо в обуви по кухне и достав из кармана визитку, кидает её на стол.
– Здесь мои координаты, срок три дня. Сто тысяч.
– Сто тысяч? – надежда замаячила на горизонте. Смогу занять у родителей, на худой конец возьму кредит, не проблема. Но по виду главного, сомнения берут верх. Думается речь идет не о рублях.
– Долларов… – отвечает на перед, как будто мысли мои бегущей строкой на лбу прочитал.
– Вы сума сошли? У меня нет таких денег!
– Как предсказуемо. Ну ничего, это же дело поправимое!
Я вся сжалась, боже мой, что они собрались делать? В панике отступаю назад, прикрывая собой Катюшу.
– Бешенный, ты нянькой никогда не работал?
– Нет! Нет! Нет!
Катю вырвали из моих силой.
– Тётя Лиза! Помоги! – она, плакала в голос
