на нее похожа?
— Да мало ли на кого я похожа! Я на утренниках Бабу-ягу играла без грима.
— С твоей комплекцией сподручней играть Кощея Бессмертного.
— А я и Кощея играла. Нос мне приклеили. Не то что дети, взрослые шарахались. А нашему художнику я так приснилась, что утром неотложку вызывали. А вы играли в сказках?
— Играл.
— Кого?
— Деда Мороза.
— И правильно. Вы добрый.
— А твоя хозяйка, Ада, она добрая?
— Добрая. И очень умная.
— Это я заметил. А Дина?
— Она злая.
— Кто тебя нашел? Дина или Морковко?
— Она. Мы приезжали сюда с самодеятельностью, и моя фотография попала в газету.
— И кого ты играла?
— Королеву. Злую королеву в «Золушке».
— Лучше бы ты играла Бабу-ягу.
* * *
Снова приехали Вильма и Леонард.
Леонард отвел меня в сторону:
— Как ты плаваешь? Метров двести проплывешь? Не утонешь?
— Если море спокойное, не утону.
— Через две недели к берегу подойдет судно, которое везет нам ящики с пивом. В оговоренное время от судна отчалит лодка. Ты должен будешь доплыть до нее. Тебя возьмут на лодку и отвезут на судно. Через два дня ты будешь в другой стране. Понятно?
— Понятно. Побег военнослужащего за границу.
— В том-то и дело, что военнослужащего. Это очень важно. Именно поэтому тебе сразу предоставят политическое убежище.
— Так за это…
— Ты боишься, не доплывешь до лодки? Можно сделать так, чтобы она причалила к берегу и тебя взяли на лодку. Но лучше, если ты доплывешь до лодки. Тогда в случае неприятностей можно будет говорить, что ты плавал, почувствовал себя плохо, начал тонуть и тебя спасли. Логично?
— В военном трибунале сидят очень доверчивые люди, они поверят.
Я вспомнил про королеву и решил пошутить:
— Я тут недавно просматривал энциклопедию. И наткнулся на портрет вашей королевы. Она очень похожа на Лимону.
Он проворчал:
— Да знаю я.
— Надо посоветовать изменить прическу.
— Кому?
— Королеве.
Он зло посмотрел на меня. Я обратил внимание, что Вильма показывает мне знаками: «Не надо», и решил в дальнейшем в беседах с Леонардом вопроса об идентичности их королевы с нашей подпольной ведьмой не касаться.
* * *
В тот день Ада решила устроить вечер поэзии и пригласила гостей. С моей гимнастерки она спорола погоны и пришила нечто, напоминающее эполеты. Потом с трудом натянула на меня свои бордовые брюки. Они мне были настолько в обтяжку, что я выглядел в них вельможей екатерининских времен. На ноги мне надели ее ботинки.
Первым, кого я встретил, была министр. За ней чинно следовал Григорий.
Он осмотрел меня с головы до ног:
— Робинзон Крузо на военных сборах. Что у тебя за форма?
— Смешанная. Во всяком случае, удобно. Это Адины брюки, ибо мои военные брюки подходят только под сапоги. Ботинки тоже Адины. Все Адино мне почему-то подходит. Позор! Я теперь похож на солдата женского батальона.
Григорий посмотрел на мои панталоны екатерининских времен:
— У тебя есть неопровержимое доказательство, что ты мужчина.
Министр его одернула:
— Перестань, — но заулыбалась и перевела разговор на другую тему: — У вас сегодня какой-то вечер?
— Сегодня у нас вечер поэзии военного времени, а на следующей неделе будет вечер поэзии Серебряного века. Вы останетесь?
— Мы приехали специально из-за этого.
* * *
Они ушли, появилась Дина. Я поспешил ей навстречу:
— Двадцать два сантиметра.
Она удивилась:
— О чем вы?
— Докладываю о выполнении вашего второго задания. Расстояние между грудями у Афродиты двадцать два сантиметра. Измерял от одной интересной точки до другой. Для сравнения: у вас на десять сантиметров больше. Я вас не обидел?
— Скорее, удивил.
— С первым заданием хуже. Сейф с документами пока не нашел.
— Ищите. Документ, который вы должны туда положить, уже готов.
— Я очень рад. Просто очень рад.
Дина удивилась:
— Чему?
— Тому, что наша договоренность остается в силе. Я помню, чем она должна закончиться. Ваш шофер вернет мне документы и отвезет на вокзал.
— Вы не забыли про четвертую часть наших договоренностей?
— Не забыл. Но… Я знаю, как вы ко мне относитесь, но у меня, кроме вас, нет никого, с кем бы я мог поделиться… скажем так… сомнениями.
— Поделитесь.
— Я случайно наткнулся на фотографию королевы одной страны. И увидел, что Лимона как две капли воды похожа на эту королеву.
— Вы действительно случайно наткнулись на фотографию или вам кто-нибудь подсказал?
— Случайно.
— Я не верю в случайности.
— Тем не менее, такое бывает.
— И какими сомнениями вы хотите со мной поделиться?
— Скажите, Лимона, случаем, не переодетая королева?
— У вас очень богатая фантазия.
— Просто я хочу знать, с кем должен буду иметь интимные отношения: с Лимоной или с королевой?
— Кого бы вы предпочли?
— Вас…
— Смело. Нагло и смело. И обезоруживающе. Еще будут вопросы?
— У меня есть просьба.
— После такой откровенности с вашей стороны я попытаюсь благожелательно рассмотреть вашу просьбу.
— Переведите меня в другой род войск. Любой. Но подальше отсюда. На дальнюю границу. Лучше всего в подводный флот.
— А если я вас переведу в законные мужья?
— Лучше быть солдатом, чем мужем. У солдата хоть какие-то права да есть.
— Не пожалеете?
— «Лишь по коварству феи злой я сдамся узам Гименея».
— Красиво.
— Красиво.
— Гумилев?
— Северянин.
— Только я не злая фея.
— Но и не добрая.
— Не добрая. Я так, фея по особым поручениям. Фея на побегушках…
— У вас плохое настроение.
— Очень. Все идет не так, как я предполагала. Мне надо решить, как выйти из создавшегося положения.
— Выйти или убежать?
— Главное, не быть вынесенной. Пойду погуляю по берегу. Нужно что-то предпринять. А то, глядишь, и меня переведут в подводный флот.
— Будем погружаться вместе.
* * *
— Приехал следователь, — объявила Ада. — Он хочет со всеми побеседовать.
Появился Кубик. Собрались все, кто был на вилле, кроме Дины. Кубик нас всех пересчитал:
— Здесь все, кто был на вилле во время убийства?
— Да.
— Только я не вижу Дины.
— Она гуляет по берегу, — объяснил я.
— Будем ждать? — спросила Ада.
— Нет. Я хочу сообщить вам предварительный результат моего расследования. Предварительный результат расследования состоит в том, что никакого предварительного результата нет. Эксперт показал, что художника закололи чем-то похожим на шпагу. Наши эксперты осмотрели всю виллу и не нашли ничего похожего на шпагу. Чего-чего, а уж шпагу они нашли бы. Я проверил перемещения всех, кто находился на вилле в момент убийства, и пришел к заключению: убить мог практически любой. И это меня огорчило. В нашей работе ничто так не огорчает, как большое количество подозреваемых. Тогда я стал искать мотив преступления. Был мотив у господина
