Тем временем Консидайн направил свет прямо на лобовое стекло вездехода и подошел к женщинам.
– Что там поблескивает в кабине? – спросил он у Шендон.
– Это непромокаемый комбинезон мужа. Значит, Роб в кабине! – радостно воскликнула женщина, но тут же с тревогой в голосе добавила: – Он ранен!
– Если он действительно там, мы сможем ему помочь, – невозмутимо произнес Консидайн. – Нам нужно объехать крик. Вы знаете другую дорогу?
Шендон покачала головой:
– Это единственная дорога. Потому здесь и проложили мост.
– Какова ширина моста? – поинтересовался Алекс.
– По нему проедет обычная автомашина, но на тракторе Роб проезжал через крик, не пользуясь мостом.
– Сначала я переберусь на тот берег, – сказал Консидайн женщинам, – а там уже разберусь, что делать дальше.
Он достал из багажника «ровера» длинную веревку, свернул ее и завязал петлю. Сделав лассо, Алекс вошел по колено в воду и начал набрасывать петлю на колесо вездехода, пока одна из попыток не оказалась удачной. Натянув веревку, он привязал другой конец к трактору.
Женщины молча следили за его ловкими движениями, словно он выполнял свою обычную работу. Однако, когда Консидайн проверил прочность натяжения веревки и ступил в воду, Ианта с волнением окликнула его:
– Алекс!
Тот на миг обернулся, но ничего не сказал, лишь ободряюще улыбнулся одними губами. Держась за веревку и преодолевая сильное течение, Консидайн дошел почти до середины крика, погрузившись в воду по шею. Он поплыл, придерживаясь за веревку, пока не преодолел самый глубокий участок. Когда снова появилась возможность идти по дну, он торопливо выбрался на противоположный берег.
Потом выбил кулаком окно вездехода, открыл дверцу и вытащил Роба из кабины. Фермер тихо простонал, открыл глаза и снова закрыл их – он находился в полуобморочном состоянии. Алекс заметил кровь на голове Роба, видимо, тот ударился о стенку кабины. Рана была неопасной, но Роб не смог бы перейти крик, даже если ему помочь.
Консидайн отвязал веревку, уперся в крышу и, раскачав вездеход, несколькими сильными толчками поставил его на колеса. Затем затащил фермера в кабину, сел за руль и захлопнул дверцу.
Он знал, что рискует, но чувство опасности лишь придавало ему сил и уверенности. Алекс повернул ключ и включил зажигание: судя по работе мотора, вездеход в порядке. Если случится худшее и машина застрянет посреди крика, то можно успеть вытащить фермера из кабины и проплыть с ним пару метров, пока ноги не нащупают дно.
Стоявшие на другом берегу женщины увидели, как вездеход въехал в воду, погружаясь все глубже и отбрасывая в стороны пену и брызги.
– Твой Алекс – бесстрашный человек, – сказала Шендон. – Если бы не он…
– То, что делает Алекс, – безрассудство, – перебила ее Ианта, не веря, что все кончится благополучно.
Вездеход добрался до середины крика и скрылся под водой, но через мгновение вынырнул и продолжил движение. Когда до берега оставалось не больше двух метров и из воды показались колеса, мотор закашлял и заглох. Машина стала. Обе женщины бросились к открывшейся дверце и помогли Консидайну вытащить Роба.
– Он расшиб голову, – кратко сообщил Алекс, – перенесем его в «ровер».
Миссис Шендон обняла мужа и прижалась к нему, а Ианта и Алекс удерживали его на ногах.
– Ианта, – Консидайн рассмеялся с выражением триумфа на лице, – ты стоишь в воде?!
– Да, и мне не страшно, – призналась она, – главное, что с тобой все в порядке.
Он наклонился к ней, и их губы слились в коротком горячем поцелуе.
Все худшее осталось позади. Роба перенесли на заднее сиденье «ровера», над мужем уже колдовала миссис Шендон, накладывая ему повязку. Рядом с хозяином, часто дыша и высунув язык, лежала Бонни.
Ианта села за руль «ровера», дожидаясь, когда Алекс привяжет к вездеходу трос. Как только Консидайн закончил все приготовления и залез в кабину трактора, она включила зажигание. Ианта вела машину к ферме, следя в зеркальце заднего вида, чтобы трактор и взятый на буксир вездеход не отставали.
Когда они подъехали к дому фермеров, Роб уже пришел в себя. Его уложили в постель и сменили повязку.
– Как же это меня угораздило? – удивлялся он. – Я даже не помню, когда и обо что ударился.
– И хорошо, что не помнишь, – успокаивала его жена, – тебе не нужно думать о плохом. Как только ливень утихнет, я отвезу тебя в больницу.
– Но ведь я здоров! – протестовал Роб.
– А как же быть с потерей памяти? – спросила Ианта.
Все четверо дружно рассмеялись.
– Миссис Шендон, – уже серьезно произнес Алекс, – ваша машина пусть останется в моем гараже, можете забрать ее, когда захотите. А сейчас нам пора домой, пока дороги окончательно не размыло.
Алекс и Ианта отказались от предложенного чая и ночлега и, распрощавшись с четой Шендонов, отправились в обратный путь.
Светало, и ливень немного ослаб, словно за ночь истратил все силы. Ехавшие в «рейнджровере» мужчина и женщина испытывали прилив энтузиазма оттого, что так удачно выручили беднягу-фермера и его жену. И все же Ианта чувствовала, что невидимая преграда, на некоторое время разрушенная совместной борьбой со стихией, вновь возникла между ними. Молча сидевший за рулем Консидайн продолжал оставаться для нее таким же скрытным и недоступным, как и прежде.
Еще вчера Ианта убеждала себя, что испытывает к Алексу не более чем влечение, вызванное его исключительной привлекательностью, а также ее собственным сексуальным голодом. Но после того, как он бесстрашно и хладнокровно преодолел водный поток, спасая фермера, а затем так горячо поцеловал ее, она осознала, что сексуальное желание уступило место какому-то новому чувству, радостному и всеобъемлющему, о котором не могли сообщить ничего вразумительного ни ее ум, ни ее жизненный опыт.
С влечением можно легко справиться: проигнорировать его, и оно постепенно исчезнет. Но если это любовь – сложное смешение разнородных желаний, страстей и надежд, объединенных в неодолимую тягу к незнакомому и вдруг ставшему близким тебе человеку?! Нет, только не любовь, с этим чувством бороться бесполезно, ибо сразу подпадаешь под манящие и страшные своей неотвратимостью чары, подобные гипнозу, что влечет цыпленка навстречу змеиной пасти…
– Сегодня ты смогла войти в воду и даже не заметила этого.
Ианта вздрогнула, Алекс прервал ее путаные размышления.
– Что? – спросила она.
– Теперь ты можешь спокойно заходить в воду?
– О, я хотела бы надеяться, что это так. Наверное, сегодня ночью я забыла о своих страхах. А как ты перенес купание?
– Отлично. Теплая вода, теплый дождь.
