Во время второй недели пребывания в Холм вуд-Армз Винсент начал изучать гостей отеля.
В городке Холмвуде могли обнаружиться важные улики – если Тень действительно в них нуждается. Но если нет, зачем бы ему отправлять сюда Винсента?
Занимаясь поиском улик и пока что не найдя ни одной, Гарри решил, что нужно поискать в гостинице. Ибо если там что-то обнаружится, важно не терять времени даром. Как только эта идея впервые посетила Гарри, он решил заняться наименее словоохотливыми из гостей – теми, кто держался особняком и не заводил друзей. Таких оказалось несколько, но вскоре Гарри понял: его план не сработал. Любой, кто случайно оказался рядом с местом убийства, будет делать все, чтобы избежать подозрений.
Гарри постарался поставить себя на место воображаемого подозреваемого. Как бы он повел себя? Разумеется, очень дружелюбно. Очень близко к тому, как вел себя нынче сам Винсент, разыгрывающий довольно праздного человека. Ибо он проводил за печатанием всего пару часов в день, остальное время посвящая изучению гостей. В гостинице жило пять человек, чем они занимались, было неясно. Он то и дело беседовал с ними, но не мог разобраться, в чем состоит их деятельность, пока не навестил Элберта Джойса – человека лет сорока, словоохотливого субъекта, знавшего обо всем на свете и обожавшего в разговоре перескакивать с одной темы на другую.
Джойс отрекомендовался торговцем. Он уволился из одного концерна и ждал, когда подвернется другая работа, где будут платить больше.
А в настоящее время он сидел и ни о чем не беспокоился, да и зачем? Денег у него полно, он так и выразился – можно солить их впрок.
– Я о деньгах никогда не беспокоюсь, – пояснил он Гарри. – Они у меня есть всегда, а нет – так достану.
Джойс был веселым и шумным. И вечно увлекался разной ерундой.
Гарри вошел к нему в гостиную. Джойс разгадывал кроссворд в газете. Винсента это развеселило.
– Я уж думал, это занятие вышло из моды, – заметил он.
– Что вышло из моды?
– Да кроссворды.
– Ну нет, только не для пытливого ума, Винсент.
– И вам они не надоедают?
– Бывает. Но я разгадываю не больше одного в день.
Джойс пробежался карандашом по клеточкам, заполняя оставшиеся пустыми, а затем потянулся к другой части газеты.
– И этим я тоже занимаюсь, – заметил он.
– Чем именно?
Криптограммами. Одна буква заменяется на другую. Своего рода шифр. Идея старая, но сейчас становится популярной. Эдгар По использовал криптограмму в своей повести «Золотой Жук».
Карандаш Джойса так и замелькал в руке. Пространства под помеченными буквами начали заполняться шифром.
– Быстро работаете, – проговорил Гарри.
– Большинство криптограмм – простые, – отозвался Джойс. – Отдельные буквы могут быть лишь гласными. Например, «Е» – очень часто встречающаяся буква. Сдвоенные буквы тоже хорошо помогают в разгадке.
Поясняя, он продолжал работать и с легкостью решил криптограмму. Гарри был поражен умением этого человека, но в то же время насторожился. Он помнил наизусть простой шифр, полученный от Феллоуза. Сколько времени заняло бы у этого типа расшифровать его письмо? Не более получаса. Винсент понял: при получении письма он должен быть крайне осторожен.
Джойс отложил в сторону лист и зевнул.
– Не хотите проехаться? – предложил Гарри.
– И куда же?
– Просто по округе. День чудесный. Моя машина стоит на улице.
– Поедемте, Винсент.
Они медленно покатили мимо дома Ладлоу.
– Вот вам еще одна загадка, – заметил Гарри, махнув рукой в сторону дома убитого миллионера.
– Как это? – удивился Джойс.
– Убийство Ладлоу, – пояснил Винсент. – Именно здесь все и произошло.
– Так это тот самый дом! Да, припоминаю, я читал об убийстве. Чем же все закончилось?
– Все еще не раскрыто.
Они проезжали мимо соседнего дома.
– А здесь живет Бингэм, – сказал Гарри.
– Кто это?
– Судья, видевший, как убегал грабитель.
Джойс безучастно скользнул взглядом по дому старика.
– Я думал, вас это может заинтересовать, – предположил Винсент. – Ведь это реальная проблема. Интригующая.
– Я редко читаю об убийствах.
– Но это – очень крупное.
– Пожалуй. Но для меня убийство есть убийство. Пусть об этом заботится полиция. Пусть полиция ими занимается. Это их дело.
Они заговорили о другом. Гарри направил машину к Саунду, и они ехали вдоль сверкающей серебром ленты реки, наблюдая за небольшими водоворотами.
Элберт Джойс постоянно разговаривал, но это была пустая болтовня. Он сравнивал Саунд на Лонг-Айленде с Великими озерами, говорил о своих поездках в Детройт, обсуждал гонки яхт и вещал о проведенной в Гаване зиме.
Гарри слушал его, а в голове вертелась одна мысль. Какое безразличие проявил Джойс к убийству Ладлоу – совершенно ему несвойственное. Обычно начав о чем-либо говорить, он не останавливался, если его не прервешь. А эту тему он быстро замял.
Следовательно, его безразличие к истории об убийстве – не более чем игра. Джойс читал газеты не только ради кроссвордов и прочих головоломок. А значит, не мог пройти мимо тайны убийства – особенно такого, которое случилось поблизости. Пожалуй, Джойс как-то связан с преступлением! А вдруг он и есть грабитель! С этой мыслью Гарри решил пока повременить.
Но тут же у него возникло другое подозрение. Джойс, насколько он знал, был человеком сообразительным. Если он принимал участие в убийстве Ладлоу, значит, у него была возможность скрыться. Как помнилось Гарри, Джойс жил в Холмвуд-Армз недавно, приехав позже него.
Нет, просто невозможно, чтобы Джойс был убийцей или знал о преступлении больше, чем писалось в газетах. Джойс – мошенник, но другого рода. Поэтому и избегает разговоров о преступлениях, просто из осторожности. И здесь, в Холмвуде, он в безопасности. Но почему он здесь?
Они уже повернули назад к городку. Вошли в гостиницу как раз перед ужином и вместе направились в ресторан. От Джойса не укрылась странная молчаливость Гарри; поскольку за столом они были не одни, разговаривать было с кем.
Закончив ужинать, Гарри и Джойс расположились в гостиной, закурили сигары и взялись за газеты. Джойс быстро нашел кроссворд, вытащил из кармана карандаш и вписал несколько букв.
Но через несколько минут он поднял голову, с отвращением отбросил газету и посмотрел на Гарри.
– К черту все эти головоломки, – заявил он. – Глупости одни. Они меня уже раздражают.
Он подошел к карточному столу и велел служителю принести колоду карт. Начал раскладывать пасьянс.
