Книга Загадай любовь - Ася Лавринович

Проснулась я позже всех. Даже неудобно было. Получается, Тимур встал раньше меня и видел, как я сплю. А если во сне я выглядела не слишком привлекательно? Пускала слюни в подушку, неприлично храпела или, не дай бог, что-нибудь говорила… Лишнее. Со мной такое не раз случалось. Когда мы с Алиной в детстве жили в одной комнате, она часто жаловалась, что я болтаю во сне. А еще иногда луначу. Один раз, не проснувшись, надела школьную форму и взяла рюкзак… Это было в третьем классе. Алина меня вовремя остановила, а то бы я так и отчалила посреди ночи в школу. Надеюсь, я не приставала к Макееву с дурацкими предложениями. Но, судя по невозмутимому виду Тимура, ничего такого за ночь не произошло. Хотя с этим парнем ничего не разберешь: он всегда невозмутим.

За завтраком в основном трещала Алина. Делилась впечатлениями от прошедшего дня рождения. Эдик выглядел еще мрачнее, чем вчера, и часто даже не скрывал своего раздражения, что было удивительно. Обычно он при моих родителях до последнего держит приветливую мину, прикидываясь самым добреньким и услужливым будущим зятем.

На дачу мы приехали на одной машине – папиной. Поэтому Тимуру места не хватало. Да он на него и не рассчитывал, сказал, что накануне изучил расписание электричек и его поезд будет в двенадцать.

Сестра, заметив, что ее жених в плохом настроении, сникла. Огрызающийся Кравец все-таки ее задел. Я представила, что мне придется ехать в машине между поссорившимися Эдиком и Алиной, и настроение у меня сразу упало.

– Я не поеду с вами, – сообщила я родителям, жуя вчерашний пирог. – Лучше на электричке. С Тимуром.

Родители тут же переглянулись.

– Ну что ж, если ты так хочешь…

А мне очень хотелось! Лучше так, чем с Кравецом.

В электричке мы с Макеевым без труда отыскали свободную лавку и сели рядом. За окном мелькали стройные заснеженные сосны и ели. Небо над лесом было ясным и непривычно синим.

– Это были хорошие выходные, – сказал Тимур, повернувшись ко мне. – Спасибо, что позвала.

– Спасибо, что приехал, – откликнулась я. И все-таки после вчерашнего была между нами какая-то неловкость. Я уставилась на носки своих черных ботинок. Поезд грохотал. Сказать ли Тимуру, чтобы при Казанцевой он не говорил об этой поездке? Идея секрета и таинственности меня так и не покидала. Да к тому же я представила себе, как бы удивилась Яна, узнав, что я провожу время с Макеевым.

В то время как я была занята своими мыслями, Тимур полез в карман пуховика и достал оттуда упаковку соленого арахиса. Распечатал и протянул мне:

– Угощайся.

Я взяла несколько орешков. Так, поедая орешки и глядя на зимние пейзажи за окном, мы доехали до города, толком не разговаривая. Расстались на перроне как-то скомканно. Больше не обнимались, и уж тем более я не лезла с поцелуями…

Перед тем как Макеев скрылся в толпе, я поймала себя на мысли, что мне жаль расставаться с ним. Я торопила наступление понедельника, а теперь мне стало обидно, что выходные пролетели так быстро.

* * *

Густой и крупный снег шел все воскресенье до позднего вечера. Оставшиеся полдня у меня было какое-то потерянное состояние. Даже есть не хотелось. Мама несколько раз звала меня на кухню, но в итоге на ужин я ограничилась только чаем и яблоком.

– Ты не заболела? – обеспокоилась мама, зайдя ко мне в комнату. Потрогала лоб. – Горло не болит? А живот?

Мама не часто бывала в моей комнате. Это с Алиной они могли запереться у сестры, что-нибудь увлеченно обсуждая. Ко мне же мама заглядывала только для того, чтобы напомнить про уборку, уроки или о том, что пора ложиться спать.

– Ерунда, – поморщилась я. – Просто вчера столько всего за столом было… Я объелась. У меня сегодня разгрузочный день.

Мама, словно не веря, продолжала внимательно разглядывать мое лицо. А потом вдруг улыбнулась. И тут же на лице появился знакомый хитроватый прищур. Алина улыбается точно так же.

– Просто ты влюбилась, – шепотом вынесла вердикт мама.

– Ну ма-ам, – возмущенно протянула я. Конечно, влюбилась! Причем давно. Еще несколько месяцев назад, когда в нашей школе появился Золотко.

– Мне Тимур очень понравился, – доверительно сообщила мама.

Ах, вот она о чем! Думает, что я запала на Макеева… Умора.

– Конечно, неформатный мальчик, но очень вежливый и дружелюбный. И умный. Математико-механический факультет! Это же с ума можно сойти.

Я усмехнулась. Видела бы мама, какой Макеев в школе. Когда прогуливает уроки, грубит Антону Владимировичу или готов вытолкнуть Калистратова из окна.

– О-очень дружелюбный, – с сарказмом согласилась я.

Но мама моего сарказма не заметила.

– Приглашай его в гости почаще. По улицам гулять сейчас холодно. А в кафешках вы такими темпами все карманные деньги спустите.

– Ага, – отозвалась я. Представляю, если бы еще и Макеев целыми днями тусовался у нас дома. Хватит и Эдика. Да нам с Тимуром даже поболтать особо не о чем. Никаких точек соприкосновения. А мама как скажет…

После этого разговора мама вышла из моей комнаты, а меня охватила дикая тоска. Ощутила я ее внезапно и очень остро.

Тогда я полезла в школьную сумку и достала один из блокнотов. Вообще я обожала вести канцелярию и делать записи от руки. Недолго думая, я открыла блокнот и размашисто написала первую строчку: