Книга Хилмор - Хелен Тодд

Уже перевалило за полдень, когда Фрея спустилась к завтраку. Поморщившись, она распахнула ставни в надежде, что свежесть осеннего дня ворвется в кухню ледяным ветром, от которого в голове прояснится. Один короткий глоток густого влажного воздуха, после которого окно с хлопком закрылось. По телу прошли мурашки. Только сейчас она поняла, зачем Адриан (а это не мог быть никто другой) сделал это. Он пошел на риск, предвещавший появление охотников. Демоны следят за ними. Они улавливают тонкие нити магии вестников, чтобы забрать желаемое – их сердца.

– Не стоит подвергать себя опасности, – спокойно и, что еще страшнее, тихо произнес Адриан.

Он достал с полки несколько зелий. Одно – себе, выпил прямо из бутылочки, второе – Фрее. Налил в чашку с прохладным чаем, который тут же разогрел магией.

– Нужно поесть. Ты обессилена.

Фрея молча кивнула и, взяв себя в руки, села за стол. Они не говорили о случившемся ночью. Большего не нужно было. Забыть, не вспоминать.

С тех пор, как Адриан стал вампиром, каждый ее день был похож на предыдущий. Лишенная памяти, дома, опоры, с глазами, воспаленными от усталости и слез, она коротала время, работая то в одной лавке трав, то в другой. Едва успевая думать о том, что делать, не имея жилья и прошлого, ведьма знала – так она под защитой. Рядом с сушеными цветами и прилавками, наполненными наборами для зелий, всегда был кто-то из представителей магии стихий. Они клялись защищать вестников, и Фрея, веря этому, старалась быть неполалеку.

Шум отвлек от раздумий. К их окну подлетел ворон, сел на выступ и методично застучал клювом в стекло.

– Не прогоняй, – сказала ведьма, допивая свой чай.

Но было поздно. Адриан спугнул нежеланного гостя. Ворон, громко каркая, взмыл в небо.

– Вольной птице – свобода.

– Без нее горечью станет сладость в плену, – продолжила стихи из их любимой книги Фрея.

Адриан молча кивнул. Возле него вились шелковые нити магии, он плел заклинания защиты для особняка, хотя достаточно было присутствия вампира внутри. В его взгляде скользила тревога, и Фрея невольно перенимала это на себя.

На мгновение закрыв глаза, ведьма видела обрывки воспоминаний, их совместное прошлое, привычную рутину, тонкие стебли зелени и теплые ладони, напоминающие ей об окончании рабочего дня. Адриан всегда приходил на четверть часа позже и каждый раз мягко вытягивал из аромата дурманящих трав.

В реальность выдернул звонок в дверь. Зная, что прерывать заклинание защиты не стоит, потому что придется начинать заново, Фрея подошла к двери, посмотрела в магическое окошко и растерянно замерла. В небольшом круглом зеркальце, висящем с внутренней стороны, отображалось все, что было на улице. Перед особняком стояла Рози. Она тревожно кусала нижнюю губу, перекладывая из руки в руку шарф Фреи. Наверное, нашла по заклинанию поиска.

Не думая об опасности, Фрея открыла дверь.

– Ох, Фэй, ты здесь! Я так долго искала, ни одна вещь не работала, только шарф привел. Ты ведь его каждый день носишь… Что случилось? Тебя пару дней как нет, словно сквозь землю провалилась! Я не стала писать в ковен… мы прятались от него на День Всех Святых… почему, не помню…

Рози теперь накручивала рыжий локон на палец и говорила так прерывисто и невнятно, что Фрея едва успевала разобрать, о чем идет речь.

Пока слова из каши превращались во что-то вменяемое, не заметила, как переступила порог и коснулась руки Рози. Старалась ее успокоить, ведь прошло несколько дней. Совсем немного, но казалось, что целая вечность. Между вымышленной жизнью по наитию и былым, которое вместе с памятью вернулось к Фрее.

– Прости, – последнее, что сказала Рози.

После этого в воздухе появился неприятный запах жженых листьев. Все наполнилось электричеством, застыло, будто вот-вот разразится гроза. Резко похолодало. Тепло исчезло вместе с ветром.

Дерганое движение Рози.

Странный блеск в ее глазах.

Фрея слишком поздно поняла, что подруга – под внушением. С осознанием пришли страх и липкая неизбежность. Она вязкой смолой приклеилась к горлу и помешала кричать. Отчаяние – пустота, в которой тонешь и пытаешься не сделать ни единого вдоха.

Все оказалось до банальности просто – ее выманили. Осталось только…

Ведьма хотела попрощаться с Адрианом, но у нее не было времени. Она почувствовала ледяные пальцы на своей шее, вторую ладонь – на подбородке.

– Ты умрешь, а он выйдет, чтобы забрать тело. Тогда вы оба станете тем, что так нужно мне с Иллит: вампиром на дне океана и вестником в моем кольце. Вечная боль разлуки – плата за короткие мгновения счастья.

В мыслях эхом повторялся сиплый голос охотника, а сомнений в том, кто это был, не оставалось. Все стало серым, выцветшим, пустым. Защита от стресса – апатия.

Резкое движение, вспышка боли и пустота…

* * *

Адриан закончил читать заклинание и вздрогнул, услышав шум улицы и чертовски знакомый мужской голос. Он хотел встать, но пошатнулся. Аромат крови дурманил разум. Вампир слышал, как она пульсировала: теплая, сладкая, живая. Один укус – всего один укус и пара глотков. Губы пересохли, взгляд затуманился, но короткий крик Фреи протрезвил.

Он, словно ушат ледяной воды, привел в чувства, напомнил о том, что сейчас неделя Охоты. Несколько десятков лет назад им помогли уйти. С тех пор столько воды утекло… и самое глупое – надеяться, что о них забыли.

Дрожащими пальцами Адриан открыл новый пузырек зелья и выпил его. Мята неприятно обожгла горло, притупляя вкусовые рецепторы, – слишком близка кровь. Теплая – теплая и желанная кровь…

Вампир обнажил клыки и в одно мгновение оказался у порога. Собирался выйти, да вовремя остановился. Надеялся, что Фрея испугалась, но она совершила ошибку: покинула дом, лишилась защиты. И теперь ее обмякшее тело лежало на расстоянии вытянутой руки.

Хотелось думать, что все это – сон. Жуткий кошмар, от которого просыпаешься в холодном поту. Видение, испытывающее на прочность эмоции… Страх, знающий слабые места и напоминающий о себе, чтобы Адриан стал сильнее. Он боялся повторения. Боялся, что, как и в прошлый раз, у него не будет ни одного шанса все исправить.