Это, конечно, не означает, что я не старался расположить к себе людей. Еще как старался. В суровом 16 веке было слишком много тех, кто нуждался в помощи. И кто готов был работать, чтобы улучшить свою жизнь. Да, не всем было дано быть мастером или даже подмастерьем. Кто-то пахал, кто-то изобретал, кто-то торговал… это нормально. Каким бы был мир без авантюристов, способных пересечь океан и открыть новые земли?
Тот же Витр был первоклассным бойцом. И в охране неплохо разбирался. Подозреваю, что вспоминал свое прошлое и работал от противного. Я не раз удивлялся, как у него срабатывает чуйка на людей. Он нашел мне человека, на которого я смог свалить личину магистра Бендера.
— Это Лисак. Как боец слаб, но мошенник первостатейный.
Рыжий тип выглядел прожженным плутом, и безуспешно старался спрятать за отросшими волосами отрезанные кончики ушей.
— Ты считаешь, меня надо ограбить? — удивился я.
— Лисак не может работать как раньше. Ногу ему сломали нехорошо. Но будет служить, коли найдется работа. Его верность и честность я сам буду гарантировать.
— Не стоит, — хмыкнул я. — От некоторых привычек невозможно отказаться. Но если Лисак не будет зарываться, это уже хорошо. А работа у меня для него есть…
Честно говоря, личина Бендера мне поднадоела. Да и не использовалась толком. Так, чтобы поддержать легенду о существовании этого человека. Вблизи алхимика видел только Эдвард Келли, но ему сейчас не до меня. Аферист добрался-таки до императора, пообещал ему золота, предсказуемо не изобрел философский камень, угодил в тюрьму, был выпущен, опять ничего не изобрел, и был посажен вторично.
Я кратко пересказал Лисаку историю незадачливого алхимика и предупредил, что зарываться не надо. Денег и без того будет достаточно. А если он улучшит свое образование, то даже больше, чем достаточно.
Идея стать магистром алхимии пришлась аферисту по душе. Фигура раскрученная, а наряд, парик и борода надежно скроют личность. Мозги у Лисака тоже были. С моей посильной помощью он даже научился читать на латыни (пусть пока плоховато). Так что процесс пошел.
Как впоследствии оказалось, у Лисака было то, чего мне не хватало — артистичность и умение увлечь толпу. Мои же вдолбленные навыки наоборот были нацелены на то, чтобы отвлечь от меня внимание.
Я и одеваться старался как можно строже. Благо, испанская мода, которой подражали многие в Европе, буквально диктовала подобный стиль. Черный цвет был основным в их нарядах. Освежали его вышивка, кружевные манжеты и сложный воротник «блюдце». К счастью, он уже не был огромным. А иногда и вовсе заменялся на многослойное кружево. Правда, накрахмаленное, и тоже не позволяющее склонить голову.
Тут дело было в стоимости материала (вот на этом я не экономил) и украшениях. Одежду мне шили на заказ. Даже в Праге 16 века нашелся представитель богоизбранного народа, знающий, как правильно построить наряд. Вывеска гласила, что он итальянский мастер, но я слишком много повидал, чтобы перепутать.
Впрочем, до национальности портного мне не было никакого дела. Лишь бы исполнял заказ точно и в срок. Хочется ему считать себя итальянцем? Да ради бога! Хоть негром преклонных годов. А шить мужик умел. И буквально слету понимал, что клиент хочет. Даже если клиент мог объяснить только очень примерно и на пальцах.
В результате, я получил нечто вроде удлиненного кителя с воротником-стойкой. Четкое, лаконичное, и подчеркивающее мою неплохую фигуру. Тренировки зря не прошли. И субтильный принц превратился в спортивного парня. Да, средней комплекции. Но по сравнению с тем, что было — небо и земля. Тем более, что у Густава и телосложение было такое, что сильно не развернешься.
Штаны были немного мешковатые, но совсем поперек моды идти я не решился. Итак изрядно отошел — до сих пор у местных стиляг популярны штаны, создающие впечатление, что на ноги натянули два надувных круга. Зато короткий плащ, накидывающийся на одно плечо и украшенный двумя золотыми полосами, был остромоден.
Густав на него еще в Падуе облизывался. Да и я против такой вещи ничего не имел. Выглядит стильно и не мешается. И главное — теперь мы можем себе это позволить! Причем не в одном экземпляре. Костюмов, кстати, я тоже несколько штук заказал. С разной вышивкой и структурой ткани. Главное — фасон подошел.
Сапоги я также делал на заказ. У брата моего портного. Тоже «итальянца», как несложно догадаться. Причем в нескольких вариантах — как для понтов, так и дорожные. Туфли с чулками пришлось покупать поневоле. Ибо без них на порог порядочного дома не пустят. Как же, мода, подчеркивающая статус.
Ну и про украшения следовало подумать. Драгоценный камень на шляпе, удерживающий перо какой-то экзотической птицы, пара перстней (необходимый скромный минимум) и золотая цепь. Толщина и искусное плетение которой, между прочим, тоже диктовались сословными правилами.
В итоге, получился экземпляр толщиной в полтора пальца (братки 90-х обзавидовались бы), заканчивающийся на уровне груди. Ну и медальон золотой, украшенный камнями и гербом королевского семейства Ваза. Наглость, конечно, но для Праги простительно.
Да и кому из местных обывателей интересно, что там в Швеции происходит. Большинство из них дальше пражских предместий не выезжали. Для них Швеция так же далека, как Австралия, так что я спокойно мог понтоваться.
Наверное, в какой-то мере это был вызов моему неопределенному положению. Мои инстинкты кричали, что не надо отсвечивать, надо проявить лояльность, усыпить бдительность, и нанести удар в самый нужный момент. Однако порой натура Густава брала свое. Похоже, осознание того, что он принц, все-таки покорежило его мозги.
Ну а для меня весь окружающий мир продолжал казаться странным, так что я Густава не ограничивал. Да, я привык. Влился. Адаптировался. Но иногда окружающая действительность меня вымораживала. Особенно если я начинал задумываться о глобальных вещах.
Было странно оказаться современником событий, о которых читал в исторических книгах и приключенческих романах. Гибель Непобедимой армады, убийство Жаком Клеманом Генриха III, четыре Папы Римских за три года, очередная русско-шведская война…
Лисак
Это было завораживающее зрелище. Даже для него самого. При подготовке к сеансам алхимии (на которые собиралась толпа народа), принц показывал нюансы, объяснял, проводил совместные эксперименты, но Лисак так и не смог привыкнуть к этим чудесам. И, выходя к толпе, чувствовал себя немного магом.
Для демонстрации алхимии было снято отдельное помещение. Не в центре же города, тем более не в особняке принца принимать торгашей, зажиточных крестьян и удачливых мастеров. Сеансы стоили приличных денег, так что неподобающей публики здесь в принципе не могло быть. Только солидные, платежеспособные люди. Некоторые приходили по несколько раз.
Простейшее действие — два стакана (с обычной и соленой водой). В одном яйцо опускается на дно, во втором плавает на поверхности. Если добавить к этому загадочный жест, эффект усиливается. Стаканы, понятно, производства мастерских Густава, это обязательно упоминается.
