Яков осторожно, взвешивая слова, отвечал на вопросы Лизы: трудно ли перевоплощаться; какие чувства испытывает волк, а какие- человек; умеют ли волки общаться ментально.
Иногда он смеялся над ней, когда она, удивленно раскрыв рот повторяла, что такого быть не может. Небылицы Яков перемежал с рассказами о жизни в деревне.
Слушая его, Лиза понимала, что неясные сны, которые начали проникать из ее подсознания в реальность - не выдумка воображения.
Два мальчика, с которыми она дружила, выросли в настоящих удивительных мужчин.
Отец, который держал ее в черном теле, сейчас почему-то охотится за ней.
Сама она является волком-оборотнем, который не умеет перевоплощаться.
Но самое главное, из-за нее пострадала целая семья. Тимофей заступился за нее, чем провинился перед альфой стаи и был вынужден покинуть деревню. Яков остался один. И сама она столько лет жила, не ведая, что память ограждает ее от воспоминаний не случайно.
- Тимофей сбежал, - закончил он. –Найти его просто так было нельзя.
— А как же его нашел ты? — Лиза легонько ударила его кулаком в плечо.
Яков помедлил с ответом, и ей показалось, он даже немного покраснел.
— Просто повезло, — сказал и опустил глаза в пол.
28
Весь день Лиза с удовольствием ловила на себе взгляды Якова — оценивающие, оглаживающие, горящие. Ей было приятно, невыразимо тепло от его присутствия рядом.
Она чувствовала себя защищенной, любимой, нужной и, что самое главное, красивой, без ремарки «только». Оказывается, все время ей нужно было это — ощущение чьего-то плеча рядом. Потому что и в годы обучения в хореографическом училище, и во время «поисков себя», как она назвала постановку фаер-шоу, и в ходе обустройства в новом городе она нуждалась в людях, принимающих участие в ее судьбе.
Сейчас же все было только для нее. Она не знала, как будут продолжаться отношения, но понимала: это затишье перед бурей, и ей нужно использовать все шансы, что дает ей судьба, чтобы побыть счастливой еще хоть немного.
Она будто оказалась в Зазеркалье, где, в общем-то, все можно. И эта удаленность от города, и эта интимность мужских взглядов, и их общее прошлое, которое по крупицам восстанавливалось с помощью рассказов Якова, и пережитое потрясение привело к этому поцелую на троих.
Лиза барахталась в своих чувствах, как пчела в сиропе, но сладость затягивала ее глубже на дно и она не могла ничего с этим поделать. С другой стороны, она понимала: не нужно ничего предпринимать. Скоро все изменится. Не бывает такого, чтобы все было ровно и гладко.
И она не ошиблась.
К вечеру домой вернулся Тим. Услышав двигатель мотора во дворе, Лиза не смогла сдержать свои чувства: глупое сердце подскочило в груди и лицо залила краска. Ноги ослабли, и она сама как будто превратилась в желе.
Как поступить – выбежать к нему навстречу, или остаться в комнате с включенным телевизором? Показать свою радость от встречи, сказать, что соскучилась, или нет?
Так странно.. она провела весь день с Яковом, но именно сейчас поняла, как ужасно соскучилась по Тиму, по его глубокому, умному взгляду темных глаз, по его нежным рукам, по его запаху, по его…
Она стояла возле двери, оглушенная от радости встречи, но Тим…
Тимофей прошел мимо нее, холодно кивнув.
Озадаченная, Лиза смутилась, едва слышно охнула, прижала руку к груди. Будто бы так можно было удержать бешено бьющееся сердце на месте.
Перед глазами все поплыло, словно в тумане, и она смотрела на то, как Тимофей раздевается, вешает пальто, ставит кожаную сумку с документами у стеклянного столика, как проходит к брату, здоровается с ним за руку.
- Лиза! Что ты там замерла? – позвал ее Яков, но ей хотелось провалиться сквозь землю, сквозь паркет, и оказаться далеко отсюда.
Соболева встряхнулась. Надо же, такая мелочь выбила ее из равновесия, а что будет потом?
Перед глазами промелькнули картинки одна другой хуже.
Лиза не понимала, что же она сделала не так, почему сегодня Тим так реагирует на нее? Было больно и обидно, в груди сжималась тоска, а нужно было изображать улыбчивую девушку, чтобы не дать никому понять, как она уязвлена.
Лиза корила себя последними словами за то, что поддалась вчера на этот ужасающий поцелуй. Наверное, это была проверка от братьев на прочность, на чувственность, на….
В общем, она, Лиза Соболева, ее явно не прошла.
Но только у одного брата.
Яков был также мил и любезен, как и прежде, но что самое главное – он не скрывал своего влечения к ней, и это было ужасно мило, ужасно здорово, и ужасно… раздражало. Теперь.
Соболева встряхнулась и подошла братьям. Тимофей стягивал галстук, пытаясь оттянуть тугой узел и не смотрел на нее. Он говорил по телефону о каких-то делах, не повышая и не понижая голоса, так, как разговаривают в рабочем кабинете, когда знают, что рядом никого нет.
Яков внимательно посмотрел на нее и притянул к себе, положив руки на талию.
Все внутри радостно отозвалось на его невинную ласку. Это проявление нежности и заботы было как никогда кстати, особенно в тот момент, когда все неловкие и неверные мысли, что складывались в голове за день, вдруг вспыхнули огнем и сгорели от одного равнодушного взгляда главного участника не сложившегося треугольника.
Лиза прижалась к боку Якова, и они оба ждали, когда Тим закончит разговор. Яков, положив руку Лизе на живот, размеренно оглаживал его, и ей становилось тепло и хорошо от его ласки. Она вытянула руки вдоль тела и откинула голову ему на плечо, прикрыв глаза.
Тимофей говорил уверенно и быстро, четко и понятно. Так, как разговаривает человек, привыкший раздавать указания, которые тут же исполняются.
- Нет, полицию оповещать не нужно. Я уже связался с нужными людьми, и мы все выясним до того, как все улики исчезнут. Главное – помни: меня в городе нет уже неделю, - на этом сообщении он немного повысил голос и метнул быстрый взгляд в сторону Лизы и Якова, будто бы вспомнив об их присутствии. – Если сюда приедут, я буду знать, откуда у них адрес.
Тимофей нажал на телефоне отбой и оперся руками о стол, сфокусировавшись на брате и девушке. Он повел головой сначала в одну сторону, потом в другую, будто разминая шею, и вдруг сжал ладони в кулаки.
Лиза видела, как блеснули золотом его глаза, как напряглись вены на шее. Он сглотнул, и кадык пришел в движение.
Яков тихо, но угрожающе зарычал. Его руки тоже напряглись – Лиза почувствовала, как ладонь, только что оглаживающая его живот, вдруг замерла на месте.
Она поняла: Тимофей ревнует ее. Ее, Лизу! Ревнует к собственному брату!
Тим опомнился – он криво улыбнулся и сказал, обращаясь только к Якову:
