– В чем его выгода рассказывать про организацию, если его клан сотрудничает с ними?
– У него нашлись причины. Первая – их подставили, когда устроили похищение и спрятали пленниц на родовой земле Кнайтов. Второе – борьба за власть и желание осадить слишком могущественную организацию. Про остальные причины можно только гадать. Он был не настолько любезен, чтобы поделиться ими.
Я кивнул и продолжил слушать рассказ.
Медведевым удалось захватить пленных и выбить из них ценную информацию. Также свою роль сыграл… Коршунов.
– Он объявился? – удивился я.
– Пришёл ко дворцу и передал наводки. Он работал на Каниса какое-то время.
О нашем с ним общении и том, что он был на базе я успел рассказать. Как и написать подробный отчёт обо всём, что со мной приключилось.
– Должен заметить, что он хорошо потрудился и собрал много информации про врагов. Мы проредили их ряды. Что привело к конфликту с другими кланами, но… Это уже частности.
– Так и что по итогу? Кнайты не причём, поэтому их главу отпускаем. Остальные виновные наказаны?
– Да. Я рассказал тебе это, чтобы ты понимал происходящее и почему я отпущу его.
Что тут понимать. Если убить главу клана, то это повод для войны на уничтожение. Наверняка и других нюансов хватает, почему Анастас принимает именно такое решение. Почему ко мне пришёл – тоже очевидно. Тут и элементарная благодарность, и… Быть может даже чувство опасения, как бы я обиду не затаил. Не просто же так наши отношения изменились и Медведевы готовы предоставить любые ресурсы.
– Если вы так считаете нужным, то так тому и быть. Я далёк от политики.
– Я рад, что мы нашли понимание.
Я и правда не был в обиде. За похищение отвечал Канис и его непосредственное начальство. А Кнайты… Если винить всех, то тогда стоит начинать войну против всех островов, на что у меня силенок не хватит.
– Стоит ли ждать повторных нападений?
– Ситуация, мягко говоря, напряженная. Это ещё одна причина, почему я отпущу Томаса. Мы с ним пришли к соглашению. От его клана не последует агрессии и мести.
– Ему можно верить?
– Нет. Но он рыцарь до мозга костей. Никогда не нарушит прямое обещание.
– Я понял… А насчёт починить броню… Насколько её надо починить? – выделил я последнее слово.
– Именно починить, – ответил князь так, что и дураку будет ясно, что я могу делать с ней, что угодно.
– Хорошо.
Починить, значит… Ох я починю. Ещё краше сделаю. Превращу в настоящий шедевр. Яд ведь лучше заходит, когда сладкий.
На этом наш разговор закончился. Я оценил пассаж князя. Широкий жест с его стороны прийти и объясниться. Князь за всё время нашего общения не дал повода испытывать к нему что-то, кроме уважения.
– Пока военное положение сохраняется, – сказал он напоследок, – Надеюсь, в ближайшее время мы все сможем вернуться к привычной жизни.
– Было бы неплохо.
Про институт я даже не заикался. Уж точно сейчас было не до него. Но на учёбу вернуться хотелось. Слишком многих знаний мне не хватает.
* * *
«Военное время» закончилось как-то неожиданно. Вот я просиживаю дни в мастерской, а вот мне говорят, что завтра могу взять выходной. На вопрос, всё ли закончилось, был дан ответ, что нет, не закончилось, но градус паранойи снизился и можно немного выдохнуть.
У меня сложилось впечатление, что получив желаемое, а я несколько сотен устройств сделал, княжеская семья в какой-то момент испугалась, что «алхимик взбунтуется». Если честно, то они правы. Устал я сидеть взаперти. Может и в другом причина. Боялись, что перенапрягусь и слягу окончательно.
Из мастерской меня перекинула София. Впопыхах. Появилась, рассказала новости быстренько, перенесла в мою комнату и исчезла.
Сегодня суббота, выходной и дома я оказался не один.
– Твою мать! – подпрыгнул Матвей, когда я вышел. – Эдгард! Я чуть не обделался!
– Чем это ты таким занимался, что испугался?
– Да чтоб тебя, – замахал он руками, но быстро успокоился, – Ты живой!
Парень подался вперед и на эмоциях обнял меня. Что-то я за ним такого не замечал.
– Живой, – ответил я, – А что, были сомнения?
– Ну как тебе сказать. Сначала тебя угоняют в плен, потом меня допрашивают люди князя, в тот же день половину студентов отзывают домой, ходят слухи про начало войны, тебя нет две недели, – живо перечислил он события.
– А что, никто не говорил, что со мной всё в порядке?
– Как-то не удосужились меня предупредить, – с сарказмом ответил он. – Звонила твоя бабушка. Очень волновалась, что ты не отвечаешь.
– Звонила, а не писала? – вспомнил я про французскую бабушку и не сказать, что обрадовался. Голова совсем другим занята.
– Ага. Так, ты от темы не уходи. Где пропадал?
– Ты уверен, что хочешь знать подробности?
– Да! – когда я вошёл, сосед занимался готовкой. Поэтому и не услышал моё приближение. На сковородке зашипела курица, напоминала о себе и дала понять, что её надо помешать. Этим сосед и занялся, поглядывая на меня.
– Немного повоевал, немного поработал. На этом всё.
На такой исчерпывающий ответ Матвей закатил глаза.
– Как ты выбрался? – решил он, что без уточняющих вопросов не обойтись.
– Нуу… – замялся я, – Если по правде, то убил всех, кто встал у меня на пути.
– Смешно, – хохотнул он, но быстро запнулся, – Ты ведь шутишь, да?
– Ты сам просил честно, – пожал я плечами и добрался до холодильника, чтобы оценить запасы.
– А правда, что княжескую дочь похитили?
– А какие слухи ходят? – ответил я вопросом на вопрос, не зная, что можно рассказывать, а что не стоит.
– Самые разные. Говорят, князь сцепился с иностранными кланами и побеждает. Говорят, что непонятно, верить этому или считать пропагандой. Говорят, что его дочь похитили, как и Катю. Также говорят, что они были в тот же вечер возвращены, но князь настолько разозлился, что перебил кучу народа, но месть свершил.
– В целом, всё верно говорят. Разве что про пропаганду какие-то недалекие люди болтают.
– Звиздец, – как-то поник Матвей, – Что, правда война?
– Короткая. Будь иначе, меня бы не отпустили.
– Угу. Тебя. Обычного парня, – хмыкнул сосед, – Соколов, а вот серьезно, кто ты такой, что с тобой так носятся?
– Тебе лучше не знать, – опять честно ответил я, – Меньше знаешь, крепче спишь, слышал такое?
– Ну не знаю насчёт крепче спать. Как-то это всё… – повертел он рукой, в которой держал лопатку, – Есть будешь?
