Впервые мы сразились с вампирами примерно в то же время, когда искали пушку с волшебными пулями.
Кроме шуток.
Сэмюэль Кольт как-то раз смастерил пистолет и тринадцать магических пуль к нему. Эти пули могли уничтожить что угодно с первого выстрела. Папа разузнал про этот пистолет, и мы поняли, что вот он, наш криптонит для Желтоглазого ублюдка. Впервые мы висели у него на хвосте и располагали наводкой на оружие, способное пробить его шкуру. Мы решили: если для того, чтобы завладеть этим оружием, нам придется пройти через вампирское гнездо, мы это сделаем. И мы это сделали.
Вообще, мы были слегка озадачены, когда обнаружили вампиров, потому что папа считал, что последнего североамериканского кровососа убил его приятель, охотник Дэниел Элкинс. Похоже, Элкинс проморгал парочку, потому что вампиров мы нашли пруд пруди. Плюс мы не знали, куда лезем, потому что легенд о вампирах уйма и они друг другу противоречат. Трудновато решить, что именно сработает, когда это что-то услышал средневековый монах от местного дьячка за утренним стаканчиком кислого вина. Вроде бы.
Перед тем, как мы вернемся к Кольту, давайте подробнее пройдемся по вампирам.
Похоже, слово «вампир» в английском языке появилось около 1734 года в «Путешествиях трех английских джентльменов», которые сейчас стали всего-навсего частью четвертого тома «Харлианских рукописей» 1745 года: «Здесь следует заметить, что владелец дома, по-видимому, с почтением относился к тому, что барон Фальфасор рассказывал о вампирах, которые, по слухам, заполонили некоторые районы этой страны. Считается, что вампиры не что иное как тела умерших людей, оживленные злыми духами. Они выходят из могил в ночное время, пьют кровь живых и тем самым умерщвляют их».
Примерно в то же время в континентальной Европе появляются первые вампирские страшилки. Самая известная из них – посмертные прогулки некоего Петера Плогоевица в 1725 году. Вот весь протокол по этому делу, изложенный местным чиновником:
После того как человек по имени Петер Плогоевиц умер – а проживал он в селе Кисилова в районе Рам [Сербия] и был похоронен по местному обычаю, – в том же самом селе в течение недели, проболев сутки, погибли девять человек, старых и молодых. На смертном одре они во всеуслышание утверждали, что вышеупомянутый Петер Плогоевиц, умерший десятью неделями ранее, приходил к ним во сне и ложился на них, так что им приходилось подчиниться призраку. Прочие селяне были чрезвычайно расстроены и еще более уверовали в эти события, когда жена покойного Петера Плогоевица, заявив, что муж пришел к ней и потребовал свои опанки (т. е. обувь), покинула село Кисилова и переехала в другое место.
Поскольку у подобных людей (прозываемых вампирами) могут обнаружиться особые признаки – отсутствие разложения трупа, отросшие кожа, волосы, борода и ногти, – селяне единодушно решили вскрыть могилу Петера Плогоевица и посмотреть, нет ли на нем упомянутых выше признаков. С этой просьбой они пришли ко мне, рассказали о произошедшем, а также попросили меня и местного священнослужителя, или приходского священника, присутствовать при вскрытии могилы. И хотя сперва я отказался, пояснив, что сначала следует почтительно и смиренно доложить обо всем достопочтенным членам администрации и испросить их высокого мнения, они не пожелали с этим согласиться, но дали следующий краткий ответ: я могу делать все, что заблагорассудится, однако если я не дам им официального разрешения и не стану присутствовать при разбирательстве с телом по местному обычаю, они покинут свои жилища. Ибо к тому времени, как из Белграда придет благосклонное на то соизволение, все село – как это, очевидно, однажды случалось при турках – будет уничтожено злым духом, а они дожидаться этого не намерены.
Не в силах отговорить этих людей от принятого ими решения ни увещеваниями, ни угрозами, я отправился в село Кисилова в сопровождении священнослужителя из Градишки. Тщательно осматривая только что извлеченного из могилы Петера Плогоевица, сперва я заметил полное отсутствие смрада, столь характерного для мертвых тел, кроме того, тело было абсолютно свежее, лишь нос слегка провалился. Волосы, борода – и даже ногти (хотя старые отпали) – отросли; прежняя кожа побелела и отслоилась, а из-под нее проглядывала новая. Лицо, руки, ноги и вообще все тело выглядели совершенно так же, как должны выглядеть при жизни. Не без изумления я заметил на его губах запекшуюся свежую кровь, которую, согласно донесениям селян, он пил у убитых им людей. Если вкратце, наличествовали все признаки, характерные для подобных тварей (как было упомянуто выше).
И я, и священник наблюдали это зрелище, а испуг присутствующих тем временем обратился гневом, с большой скоростью они наточили кол – чтобы пронзить тело покойного – и воткнули ему в сердце. При этом не только порядочное количество крови, совершенно свежей, хлынуло у него изо рта и ушей, но еще имели место и другие дичайшие знаки (их я опускаю из высокого уважения).
Наконец, по бытующему здесь обычаю они сожгли вышеупомянутое тело, в этом случае дотла, о чем я сообщаю достойной администрации и покорнейше прошу, ежели в деле этом была допущена ошибка, винить не меня, а чернь, что пребывала вне себя от страха.
Примерно в то же время еще один вампир – этого звали Арнольд Паоле – буянил в родном городке Медведжа, что в Сербии. Через пять лет после смерти Паоле Медведжа внезапно оказалась под осадой: менее чем за три месяца погибли семнадцать человек. Сам император Австрии, Карл VI, затребовал расследование. Результаты его, известные под названием «При осмотре установлено» и подписанные множеством военнослужащих, в том числе полковым полевым хирургом, выглядели так:
Поскольку получено было известие, что в деревне Медведжа так называемые вампиры убили нескольких человек путем высасывания из них крови, я получил высочайшее приказание достопочтенного верховного командования провести подробнейшее расследование, посему с командированными господами офицерами и двумя младшими врачами отправился туда и провел настоящее дознание в сопровождении капитана отряда сталатских гайдуков Горшица Гаднака, знаменщика и старейших гайдуков сей деревни, каковые единодушно утверждают, что около пяти лет тому местный гайдук, по имени Арнольд Паоле, упал с сенного воза и сломал себе шею. При жизни он нередко рассказывал, что, пребывая близ Госсова, в турецкой Сербии, подвергся нападению вампира, вследствие чего съел земли с могилы вампира и намазал себя кровью последнего, дабы избавиться от терзаний, каковые претерпевал. Через двадцать или тридцать дней после смертельного его падения некоторые люди стали жаловаться, что сей Арнольд Паоле донимает их, а четверых и вовсе довел до смерти. Дабы покончить с напастью, они по совету своего гаднака [33] (каковому доводилось видывать подобные происшествия) указанного Арнольда Паоле спустя сорок дней с его смерти выкопали и обнаружили, что тот вполне цел и не тронут разложением, притом свежая кровь течет из его глаз, носа, рта и ушей, да так, что рубаха, саван и гроб были все в ней перепачканы; старые ногти на руках и ногах, а также кожа отпали, а на месте их выросли новые. Удостоверившись таким образом, что он в действительности вампир, они согласно своему обычаю пронзили его сердце колом, после чего он издал отчетливый стон и обильно истек кровью. Затем в тот же день тело сожгли, а пепел бросили в могилу.
