А на площади тьма мужиков, которые расступались перед Лограхом. Шаман таки исхитрился возглавить процессию.
— Вама, мы здесь! — вопил взволнованный Дораш, приплясывая на козлах нашей кибитки, — я уже и скамейки установил!
— Молодец, внучек, — пробасил Халах и полез в повозку, с которой так удачно сняли тент. Получился транспорт с обзором. За дедом полез и третий шаман, Кевлах, куда ему деваться от начальства? Как раз сидений хватило им и нашей делегации. И Смердаху! Не пригласить его в кибитку я не могла.
— Вама, — не унимался Дюш, — я знаю хорошее место, я покажу. И бадейку я припас, как договаривались, и кипятильник зарядил.
Понятно, Тишка вел прямую трансляцию своему обожаемому Дорашику, который, теоретически, должен был навещать мать.
Река с этой стороны практически не имеет удобных подходов, сплошная отвесная стена между водой и далеким небом. Только у самого моста кусочек привычной набережной, к которому от стойбища стекает пологая бочина холма, а на ней — дорога к мосту.
Ваен, Дораш и Витто — главные действующие лица в этом шоу. Все трое присутствовали при испытании водозаборника и общались с рушами. Ну и Тишка, конечно, куда без него. Пусть мальчики развлекутся.
Вот Дюш жестом заправского иллюзиониста вынул трубку из чехла. Вот Витто собрал конструкцию и поднес ее мне — проверить. Подчеркнул, что я главная. Хулиган. Мы с Тишкой, а следом Ши, Кира и, даже Халах, сотворили круг Раштита над непонятной железякой и белый металл заиграл бликами солнца. Народ заулыбался, не придав особого значения шалому солнечному лучу, но Тишка, еще один хулиган, крикнул:
— Раштит благословил! Это знак! Раштит благословил! — и не соврал же бесенок, зато мужики забормотали хвалу, улыбаясь солнышку. А когда толпа довольна, то и наш мелкий сыт! Ишь, как наловчился публикой манипулировать. Надо бы рассердиться, манипулировать — это плохо, а я горжусь нашим золотым мальчиком. Как есть дура.
Все то время, пока трубку несли к реке, пока крепили на парапете лапу со штативом, на неспокойной стремнине плясала неистово яркая зыбь, пуская солнечные всполохи. Кажется, даже запахло иначе. Весной, что ли?
— Внимание! Никакой магии! Сейчас вода сама потечет в бадейку! — проорал Дюш, взяв на себя роль шоумена-просветителя. — Раз… два… три…
Потянулись секунды ожидания. Не может не сработать, это понятно, но все равно стремно.
Из сопла водозаборника, на радость Смердаху, неубедительно плюнуло, а потом установилась ровная тугая струя, под которую Ваня лениво подставил припасенную бадейку. Старейшину перекосило. А толпа ахнула и качнулась к воде. Вот я балда! О безопасности шоу даже не задумалась! Сметут же! Ой, мама!
Гортанная команда вроде «хыр-дыр» и все замерли. Это «смирно» в исполнении Лограха имело такую силу внушения, что захотелось не только замереть — во фрунт вытянуться, выпятить грудь и отдать честь и совесть. А ведь это я чисто интуитивно смысл команды угадала. Мда. Наши солдатики перед такой мощью никак не устоят. Надо со степью крепко дружить. Шигеру, похоже, пришел к тем же выводам, а представление продолжалось:
— При таком уровне воды в Мируве и бочку можно за минуты наполнить, — неутомимо рекламировал Дораш чудо инженерно-магической мысли. — Это моя старшая вама Нина специально для вас придумала и у горных людей заказала! Теперь в обозе не будет проблем с водопоем! И на костре ее греть часами теперь не надо, потому что вама придумала, а магистр Витто сделал водогрейку! — и засунул «кипятильник» в ведро.
Дораш учел ошибку и, во избежание, понес бадейку на проверку толпе сам, а над бадейкой уже курился парок.
— Смотрите, а вода все шурует! — крикнули откуда-то слева.
— Да она все время будет литься, — лениво ответил Ваен, — если приспособление не снять. Оно же переносное…
— Да нет же, — где-то справа убеждал соплеменников Сорар-ар, — маг не нужен, они этой штукой воду у меня в шатре грели, а потом в жаровню совали — заряжаться. Я уже договорился купить!
Чёт у меня от всех треволнений мясная шурпа как-то проскочила. Скорее бы эти мужики уже наигрались. Хоть бы чаю дали, что ли.
— Потерпи немного, стрекоза, — дедушка Халах услышал-таки митинг в отдельно взятом желудке, — в моем шатре поедим как следует, потом сходим посмотрим, что ты там планировала, а вечером пир.
— Вама хотела шерсть смотреть, — сдал меня Тишка, — а я хочу баранов!
Часть 7
Мало ли чего там вама хотела. Время летело, хоть останавливай. Но и этого я позволить себе не могла, слишком много людей за нами наблюдает. Мало, мало времени мы заложили на поездку. Планировали как? День на знакомства-переговоры, краткая ночевка, и основное — проблема Переправы. Договоры на торговлю не убегут, они вторичны, хоть и жизненно важны.
А на деле — бесконечные вежливости при каждом знакомстве. И это до нас только избранных допустили. А если бы, как я хотела, с народом пообщаться, да полным ритуальным словоблудием? А тут еще лечение Соларова сыночка подвернулось.
Вот уже и вечер совсем близко. Так есть хочется, а Кира и Ваен затеяли выгружать из своих пространственных кладовок подарки короны. Демонстративно так левитировали припасы, тюки тканей и прочий жизненно необходимый бутор. Почему не сделали это раньше? А потому что пока мы лечили мальчика, старейшины очень постарались царедворцев пощипать за нервы. Дела короны меня не касаются, но думаю, эта часть переговоров далась парням нелегко и они до последнего придерживали ценный груз. А потом еще Смердах взялся меня третировать, то же одаривать не за что, знаете ли.
Но, раз я начала подарки дарить, то им и деваться некуда. Смыться бы, но полезнее поприсутствовать, обозначить так сказать сопричастность. Благо, что активных действий от меня и не требовалось. Лограх выбирал гуманитарную помощь, ему и распределять. Полезно, кстати, понаблюдать, как работает местная власть. Полезно, но неинтересно, устала. Сейчас выдалась минутка дух перевести, хоть как-то события осмыслить. Витто поплотнее перехватил мою ладонь, подумал немного и переплел пальцы. Удивительно! Такая демонстрация несуществующих, в общем-то, отношений… Куда делись привычные, сдержанно-отстраненные манеры?
Господи, как хорошо, что он сегодня весь день был рядом! Совместные поездки на вороном, когда прикосновения, порой не совсем скромные, неизбежны, стерли некую черту между нами. Точнее, Витто преодолел или не смог удержать внутренний запрет, который вынуждал его так упорно дистанцироваться от меня. Думается, что первая трещинка в этом бастионе появилась, когда шаман Кеврах объявил меня его женщиной, а я не возразила. От изумления. Ну, от изумления — это некоторое лукавство. Врать само́й себе не приучена. Не удивилась я. Согласилась. Внутренне согласилась, а уже потом удивилась этому спокойному уверенному согласию. Да хоть женой. Еще бы не согласиться, когда его рука на моей талии — это так правильно.
А потом общие усилия, когда лечили малыша. Как упоительно делать что-то вместе! Не он для меня, когда дарил теплицу, и не я для него, когда вливала в него синенькую. А вместе заботится о ком-то другом. Символично, что о ребенке, и неважно, что о чужом. И тихий восторг в карих глазах, когда удалось окоротить грубияна старейшину, не развязав войну. Потом, у реки, когда нас чуть не столкнули в Мируву, магистр запросто ухватил мою руку и больше не выпускал. Я не обманывалась, он не о лирике думал — готовился левитировать при малейшей опасности. И не было в этом ничего романтичного, но оно почему-то было. Потому что мы вдруг стали МЫ.
