Словно почувствовав близость заветной цели, маркиз поцеловал ее еще горячее, издав звериный рык. Большим пальцем он легонько надавил на ее нижнюю губу, раскрывая рот. Джулиана улыбнулась, почувствовав его язык на своих зубах. Это было странное, неожиданное ощущение… Син без лишних раздумий воспользовался смятением девушки, чтобы усилить ее пыл. Его язык, уже пробравшись за ряды жемчужных зубов, словно бы заигрывал с ее языком, словно бы дразнил его. Наконец языки их сплелись и затанцевали. Это был восторг!
Джулиана слабым стоном дала понять, что одобряет его действия. Маркиз, не произнося ни слова, уговорил ее познать его вкус. Она ринулась в атаку, когда его войска отступили. Син, задыхаясь, отпрянул; губы его раскраснелись. От его обольстительной улыбки в сердце у нее будто бы шевелилась давняя заноза.
— У меня для тебя есть небольшой подарок.
От изумления она вскинула изящной дугой свою правую бровь.
— Какой же?
Он вытащил из внутреннего кармана промокшего пиджака кожаный мешочек.
— В знак нашей дружбы. — В глазах у него посверкивал озорной огонек. — И в знак моей симпатии.
Она только ахнуть и смогла, когда из кожаного мешочка показалась длинная жемчужная нить. Даже в полумраке дилижанса ожерелье сияло, как лунный свет; каждая жемчужина была размером с вызревшую горошину, если не больше.
— Что это ты надумал? Нет, так нельзя… Это слишком дорогой подарок, — запричитала она, хотя в глубине души ликовала: надо же, выходит, она достойна таких роскошных подношений! — Нет, я не могу это принять…
Сина, видимо, веселили ее неубедительные попытки отказаться от украшения.
— Одно жемчужное ожерелье не отправит меня в долговую тюрьму, миледи. — Опутав своим подарком пальцы, он широко их развел, приглашая ее восхититься мастерством ювелира.
И попутно терзая ее сердце.
— Нет, — покачала она головой.
— Ну что ты как маленькая, Джулиана! — пожурил ее Син, и от этих насмешливых слов ее позвоночник будто бы вытянулся в прямую линию. — Жемчуг — это просто дружеский дар. Не нужно этого бояться.
«Черт тебя подери!» — с непривычной для себя жесткостью мысленно выругалась Джулиана. Он знал, какие слова вызовут у нее желаемую реакцию.
— Я не боюсь ни тебя, ни твоих жемчугов, — заявила она, с вызовом глядя ему прямо в глаза.
Син усмехнулся в ответ.
— Тогда протяни руку и забери свой подарок. А потом сможешь поблагодарить меня.
Губы у нее дрогнули: ей только показалось или он на что-то намекал? Она никак не могла избавиться от чувства, что он имеет в виду нечто большее, чем обычную благодарность.
— Значит, мне таки придется заплатить вам, милорд. — Она постаралась не выдать своего разочарования. — И какова же цена?
— Какая скромница… Тебе это не идет, моя колдунья. — Вздохнув, огорченный ее недоверием, он наконец озвучил пресловутую цену: — Мне вполне хватит настоящего поцелуя.
«Настоящего поцелуя»? Какой вздор! Джулиана зажмурилась.
— Ну нет, все не так просто, — рассмеялся он, и она открыла глаза — лишь затем, чтобы вновь с подозрением их сузить. — Ты должна поцеловать меня первой. Я хочу еще раз пригубить твоей страсти.
Налетел порыв ветра, дилижанс качнулся. Выхода нет: она никуда не сможет убежать отсюда, из этой ловушки. Она уже склонялась к мысли, что маркиз попросту играет с ней. Сложив руки на груди, Джулиана задумчиво посмотрела на него.
— Кажется, я уже не хочу этого ожерелья.
Его красивые карие глаза лучились уверенностью.
— Лгунья.
Джулиана, потрясенная до глубины души, только и вымолвила:
— Какой же хам, какой самодовольный… — Она даже не смогла подобрать нужного оскорбления, до того он ее уязвил. — Я тебе не жадная деревенщина, которая ради побрякушек согласна…
— Я никогда так не считал, Джулиана, — отозвался он, нисколько, по-видимому, не обидевшись на ее ругань. Жемчужины, которыми он продолжал любоваться, с тихим постукиванием ударялись друг о друга. — Я назвал тебя лгуньей лишь потому, что ты захочешь забрать это ожерелье. Ты, в общем-то, будешь умолять отдать его тебе.
— Неслыханно!
Он перевел взгляд на нее — и теперь в его глазах она прочла дерзкий вызов.
— Тогда поцелуй меня и докажи обратное.
Хотя события на пикнике развивались не совсем так, как планировал Алексиус, он с радостью дал волю своей импульсивной натуре. И остался вполне доволен результатом. Неожиданный ливень загнал Джулиану в его дилижанс — и в его объятия. А свои объятия он считал самым подходящим для нее местом. Сжимая в кулаке жемчужную нить, он прикидывал, что еще сможет себе позволить, прежде чем она выскочит под проливной дождь. Не хотелось все же утруждать себя гонкой по размытой дождем дороге.
— Что за игру вы затеяли, Синклер?
Да, эти жемчуга были игрой. Одной из большого количества игр, в которые он переиграл со множеством женщин. Леди Джулиана не могла об этом знать, но такой подарок давно уже служил поводом для шуток в высшем свете. Бывшие любовницы сверкали своими жемчугами, демонстрируя их любовницам нынешним и собственным мужьям, конечно же, не признаваясь, как эти украшения попали на их шейки.
И он намеревался сыграть в эту игру опять.
— Просто Син, — попросил он, улыбаясь шутке, понять которую мог только он сам.
Леди Джулиана нервно хохотнула и наморщила носик, что так умиляло Алексиуса.
— Вот уж не думаю, милорд.
— Почему же? Все друзья меня так называют.
Довод не подействовал. Покусывая нижнюю губу, она настояла на своем:
— Я предпочитаю все же полное имя.
Теряя терпение, Алексиус переложил ожерелье из одной руки в другую. Не мог же он объяснить девушке, которую собирался соблазнить, что вполне заслужил свое прозвище, причем весьма пикантным образом.
— Синклером называли моего отца. Мне же больше подходит сокращение.
— Я почему-то и не сомневалась, — ответила леди Джулиана, кривя губы.
Глаза ее горели, а от пикантного комментария на щеках проступил стыдливый румянец. Вымокшая до нитки, эта девица была просто прелестна. Взгляд ясных зеленых глаз, устремленный на спутника, золотистые кудри, безвольно повисшие у висков… Несколько минут назад, обрывая поцелуй, он заметил в ее глазах вожделение. Теперь оно исчезло, уступив место женской тревоге. Однако Алексиус был уверен, что сможет оживить в ней погасшее пламя, стоит ему к ней притронуться.
— Не бойся, Джулиана! — подзадорил он ее, заметив, что его развязность коробит девушку. Он подался вперед, завлекая ее. — Поцелуй меня.
— Закрой глаза.
Алексиус тотчас послушался, опасаясь, чтобы леди Джулиана не успела разглядеть в его глазах возбуждение Она неловко поерзала, умащиваясь так, чтобы соприкоснуться с ним коленями, и отяжелевший от влаги подол ее платья сочно шлепнулся о лавку. Лицо его обдувало ее теплое дыхание. Все его тело словно наэлектризовалось. Леди Джулиана ошибалась, полагая, что держит ситуацию под контролем, и эта ошибка могла ее погубить. Алексиус знал, что он умелый любовник, и не сомневался, что девушка вот-вот поддастся его чарам. И когда он доведет дело до конца, оба получат свою щедрую долю блаженства.
