Фургон тоже сбросил скорость, теперь он шел нос к носу с ее машиной. Дебора повернулась, чтобы пронзить водителя холодным взглядом, но окна фургона были сильно затонированы, и она не смогла заглянуть внутрь.
И тут ее как стукнуло. Это был тот самый фургон, который проскочил на красный свет, чтобы не отстать, когда она только выезжала на федеральную трассу. Водитель — не просто идиот, играющий в дурацкие высокоскоростные игры.
«Конец полосы — 1000 футов, — объявил знак над головой. — Перестраивайтесь влево».
— Я и пытаюсь, — сказала Дебора.
Она включила поворотник и нажала звуковой сигнал. Никакой реакции. Чего и следовало ожидать. Фургон ехал за ней от самого музея и нарочно ее зажимал. Дебора увеличила скорость до пятидесяти, потом до шестидесяти миль в час. Впереди уже было видно, как полоса переходит в узкий клин, отмеченный оранжевыми конусами вдоль закругленной бетонной стены, выраставшей у нее на пути.
Фургон набрал скорость и понемногу начал перестраиваться в ее ряд. Справа внезапно выросла темная масса стены. Ей не хватало места. Борясь с нарастающей паникой, Дебора одно понимала абсолютно четко: если он не уйдет и она на такой скорости врежется в стену, смерть неминуема.
«Конец полосы — 500 футов».
Она резко затормозила; задняя часть «тойоты» слегка развернулась, слегка задев цементное ограждение. Машину тряхнуло, послышался скрежет металла. Долю секунды казалось, что фургон ушел вперед, но потом он тоже притормозил, загораживая ей дорогу.
Теперь скорость Деборы не превышала двадцати пяти миль в час, но стена впереди принимала угрожающие размеры.
«Прекрасно. Я совсем остановлюсь».
На кратчайшее мгновение она увидела тело Ричарда, лежащее на полу, такое бледное, такое старое... Убийца не знает жалости.
Дебора устремила взгляд на бетонную стену и вжала педаль акселератора в пол.
Глава 20
Безумие. Серая масса стены помчалась навстречу. Безрассудство. Самоубийство.
А еще это было последнее, чего ожидал водитель фургона. К тому времени, как он понял, что она делает, и поддал газу, Дебора опережала его на десять ярдов, уходя влево от вырастающей впереди стены.
Она срезала угол, почти не снижая скорости, и вклинилась в поток под хор автомобильных гудков и визг тормозов.
«Безумие! Ты могла погибнуть».
— Я бы погибла, если бы остановилась.
Дебора встроилась в средний ряд, чувствуя, как успокаивается дыхание, и помахала рукой, извиняясь перед разъяренными водителями. Одновременно она повернула зеркало заднего обзора и успела заметить, как темный фургон ушел на ближайший съезд с магистрали и исчез из виду.
Дебора не поехала в парк. Ненадолго остановилась возле банкомата, сняла максимально разрешенную сумму наличными, потом вернулась на федеральное шоссе и оставила ободранную машину на стоянке у Кегилат-Хаим, реформистской синагоги, к которой формально принадлежала. Прошла пешком до станции «Художественный центр» и закончила путешествие на метро, которое доставило ее прямо в терминал международного аэропорта Хартсфилд-Джексон.
Кто-то вломился в ее квартиру и — хуже того — там ее поджидал. Кто-то хотел столкнуть ее с дороги. Кто-то убил Ричарда. Как ни печально, полиции — людям, к которым она больше всего хотела бы обратиться, — доверять в этом деле нельзя. Надо удирать. Далеко. Не считая сумочки (забитой музейной корреспонденцией, которую она даже не успела вскрыть), багажа у нее не было; впрочем, Дебора никогда не придавала особенного значения одежде. Все, что нужно, она купит на месте. Когда прилетит.
Вот только куда прилетит?
Этого Дебора еще не решила и именно об этом размышляла, сидя в почти пустом вагоне на жестком пластиковом сиденье. По недоступным пониманию причинам эти сиденья были мерзкого оранжевого цвета, вызывающего головную боль и тошноту.
Можно было бы поехать домой, в Бруклин, к матери и сестре, но этот вариант Дебора отвергла сразу же. В Массачусетс она приезжала редко (по мнению мамы, очень редко), и, наверное, именно поэтому ее визиты никому не приносили радости. Каждый раз все сводилось к взаимным упрекам и неуклюжему переливанию из пустого в порожнее. И так было почти все время с тех пор, как умер отец.
«Мамочка, привет, это Дебби. Кто-то пытался меня убить. Не возражаешь, если я загляну?».
Черт, лучше не надо.
Она вошла в южный терминал аэропорта и пробилась через толпу к стойке регистрации «Дельты». Дебора решила не звонить заранее и по возможности сделать так, чтобы ее имя на билете написали с небольшой ошибкой: с одной стороны, это должно было быть похоже на опечатку, с другой, замедлило бы полицейский розыск по компьютерам авиакомпании.
Нет! Это же полиция! Им можно доверять. Расскажи им о фургоне. Ты просто обязана доверять им, иначе... Снова наступит хаос? Именно.
Она поглядела на мониторы, затем подошла к короткой очереди, основу которой составляло задерганного вида семейство с многочисленными чемоданами, вываливающимися из двух тележек. Женщина за стойкой — с жесткой завивкой и усталыми глазами — что-то объясняла насчет электронных билетов. Дебора оглянулась. Всего несколько ярдов до дверей в стене из зеркального стекла, дверей к дороге, нормальному, будничному миру...
Где страдающие манией убийства водители пытаются вбить тебя в твердый бетон или, если ты остановишься, загнать в какой-нибудь заброшенный тоннель, — с ножом, который оставляет симметричные синяки вокруг раны...
Резко повернувшись, она столкнулась с немолодым мужчиной в нелепом костюме-тройке. Он был весь в поту и, как почти все путешественники, выглядел озабоченным.
— Простите, — сказала Дебора.
Мужчина скорее удивился, чем обиделся. Он ничего не ответил, и Дебора снова повернулась к стойке. Разыщи полицейского.
Который передаст ее Керниге? Нет. Единственным союзником Деборы оказался юрист, о котором она никогда раньше даже не слышала.
— Могу вам чем-то помочь? — Женщина сверкнула профессиональной улыбкой.
Семейство покатилось прочь, озабоченно переговариваясь и изучая посадочные талоны, словно те зашифрованы.
— Есть еще свободные места? — спросила Дебора.
— На этот рейс? — сказала женщина. — Решаетесь в последнюю минуту, да?
Дебора молча улыбнулась. Женщина посмотрела на свой компьютер.
— Ага. Вам придется поторопиться, проверка долгая. В одну сторону или туда и обратно?
— Туда и обратно, — сказала Дебора. — Можно обратный билет с открытой датой?
— Конечно, — сказала женщина, стуча по клавишам. — Вот. Как желаете платить?
