Никогда не встречалась с этими тварями вживую. И уж не думала, что мне доведется сделать это здесь, на севере, где их ну никак не может быть.
— Все целы? — спросила я, высвобождаясь из рук Раэна д’Эстара.
— Вроде целы, — ответил Мелвин.
— Мы с тобой еще поговорим, — пригрозила хмуро, — на тему «что такое приказ начальства и как быстро его нужно выполнять».
Д’Эстар внимательно осмотрел моих подчиненных, потом вернулся к холодильнику, без всякого труда сорвал мое плетение и вытащил наружу полку с останками мертвеца. Я закашлялась от удушливого запаха. Надеюсь, это черно-бурая масса, в которой угадывались остатки костей, уже не способна вернуться в свое изначальное состояние.
Линдер Герн осуждающе покачал головой, сокрушаясь то ли от нашего неаккуратного обращения с трупом, то ли от того, что этот труп вообще позволил себе такое хулиганское поведение. Сегодня его вотчина здорово пострадала. Да и профессиональная гордость тоже. Подумать только, самолично осмотренный труп, и вдруг равк. Впору записываться на курсы повышения квалификации.
— Духи, почему он вообще превратился? — пробормотала себе под нос.
— Потому что его укусил другой равк, — ответил Раэн д'Эстар.
— Уверены? — глянула на него подозрительно. — Это не самопроизвольный оборот?
— Мертвец обращается в равка спонтанно только если похоронен под землю. Я знаю, мне приходилось пару раз учувствовать в зачистках.
Мелвин восхищенно присвистнул. Зачистки гнезд нежити были делом невероятно опасным. Туда брали только самых сильных, хладнокровных и умелых плетельщиков с серьезным опытом полевой работы. А значит, д’Эстар был именно таким. Хотя… Я даже и не думала в этом сомневаться. Особенно после сегодняшнего.
— Герн, что по вскрытию? — спросила мрачно.
— Я никогда не работал с равками, — обескураженно поднял руки судмед. — Изнутри, да и снаружи это был совершенно обычный мертвый мужчина. Из всех травм, больших и маленьких, у него были только те, что получены незадолго до смерти. Синяки, царапины и укус.
— Скорее всего, это был укус равка, — констатировал д'Эстар.
— Значит, где-то по Эрнефъяллу шатается еще один, — от этой перспективы меня чуть не замутило.
— Духи… — позеленел Мелвин.
— Сын аптекаря был равком. Отец, видимо, заметил, что с ним происходит что-то не то и запер. Может быть глупо надеялся вылечить. Но не смог.
— Тогда становится понятным прах под ногтями, — кивнул Герн. — Частички плоти равка разложились. Крематории здесь не причем.
Я на секунду зажмурилась и с силой потерла виски.
— Так, Герн. Приберитесь здесь. Вызовите санитаров не из болтливых и полностью уничтожьте останки. Составьте список того, что нужно отремонтировать, и отдайте Хельге. А мы должны еще раз обыскать аптеку и поискать следы нежити.
Набросила порванный мундир и быстро пошла на выход из морга. Духи, только бы никто не обратил внимание. Иначе правда о случившемся в подвале Управления может вылезти наружу, а это значит, что к вечеру из города рванутся толпы людей, напуганные слухами об армии равков.
— Мелвин, пойдете с нами, раз у вас других дел нет. Найдите мне Соррена. Через двадцать минут встречаемся внизу.
Подчиненный кивнул и помчался к себе.
— Хочу отметить один неприятный факт, — тихо сказал д’Эстар, пристраиваясь рядом так, чтобы разорванный рукав не бросался в глаза окружающим. — Обычно на превращение в равка требуется около трех суток. Тут с момента укуса до оборота времени прошло в три раза меньше.
— Откуда они взялись? — досадливо поморщилась я. — У нас на севере вообще не бывает нежити. Здесь кремируют умерших, а не закапывают. В мерзлых почвах это просто невозможно.
— Официально, да. Но первым равком вполне мог стать какой-нибудь криминальный труп, закопанный под землю, — пожал плечами мужчина. — Лето ведь прошло.
Да, тут он прав. Это зимой криминальным трупам было некуда деваться и их иногда просто прятали в снегу, поздней весной радуя следователей Управления вот такими вот «подснежниками». А летом, когда грунт становился мягким, тело запросто можно было похоронить так, чтобы никто не нашел.
— Хельга, — скомандовала я, врываясь в приемную, — подготовь приказ об усилении патрулей, особенно в темное время суток.
— Причина? — поинтересовалась девушка, вставляя лист в печатную машинку.
— Пока без причины. Если хотят, пусть считают это приступом самодурства.
Открыв кабинет, я кивнула мужчине, приглашая его внутрь. Подошла к стене, где прятался шкафчик с маленькой нагревательной плиткой и чайным набором. Попорченные нежитью нервы призывали забиться в угол и немного поистерить для снятия стресса, но я могла позволить себе только травяной чай.
Вода за минуту вскипела, и быстро разлила ее по двум чашам. А пока чай остывал, открыла шкаф с запасной одеждой. Отвернулась к д’Эстару спиной и начала стягивать порванный мундир. Если совесть есть — отвернется и не будет пялиться, нету — только тратить лишнее время на уговоры.
— Расскажите про равков, — попросила я. — Не уверена, что все, прочитанное в книгах — правда.
— Никто не знает, откуда берется так называемый «нулевой» обращенный. Есть версии, что это дефекты потоков в мертвом теле или вирус, попадающий в него из почвы. Но таким равком становится только тот мертвец, которого похоронили под землю. Процесс превращения занимает три дня. После того, как тело полностью перестроится, равк выходит из-под земли, чтобы добывать себе пищу, попутно заражая других людей. Его зубы ядовиты, и яд превращает укушенных в себе подобных. Гибнут от ультрафиолета, поэтому ведут ночной образ жизни, днем прячась в полной темноте.
Мне вспомнились показания свидетелей, которые видели младшего Кронберга после убийства.
— Если сын аптекаря стал равком, почему не напал ни на кого? Он даже отца не загрыз, а просто придушил.
— Первые несколько часов после обращения равк дезориентирован. Тело привыкает к новым для него рефлексам, псевдоразум приспосабливается к окружающей обстановке. Именно в этот момент они наиболее уязвимы, не нападают и не сопротивляются.
— Значит, аптекарь начал обращаться вчера вечером, а к утру уже дошел до нужной кондиции — застегнула новый мундир и обернулась.
Д’Эстар смотрел прямо мне в глаза.
Я тихо фыркнула и сунула ему в руки чашку.
— Кронберги явно не были «нулевыми», — произнесла я, делая глоток горячего пряного напитка и чувствуя, как уходят остатки напряжения.
Мужчина кивнул, соглашаясь со мной.
— Значит, все еще хуже, чем я предполагала. У нас в Эрнефъялле вполне может случиться эпидемия.
— Я бы не рекомендовал вам пока рассказывать об этом. Но могу заверить, что Равена поможет вам, если возникнет необходимость.
