— Нет! Я… — после такой моральной подсечки я даже заикаться стала.
— Что? Не едешь сейчас с другим? — Паша безжалостно хлестал меня словами, голос трещал насмешкой. — Вы так спешили смотаться в отель, что веник на парковке забыли!
Это он про цветы? Боже, и тут он все видел! И как Мун прижимал меня к машине, и как завернул в свою спортивку!
— Паш, все не так, как ты думаешь! Надо поговорить! — я попыталась обжаловать безжалостный приговор.
— Не о чем тут говорить: я все своими глазами видел! Какой же я дурак, чуть свой шанс не упустил из-за такой, как ты! — убивал острыми фразами парень, а потом и вовсе кинул трубку.
Короткие гудки эхом отдавали в потерянной душе. Всю зазнобило, затрясло, а по щекам полились непрошеные слезы.
— Санни, — раздалось обеспокоенное со стороны.
Мун! Оборотень! Точно! Увозит не пойми куда, всю жизнь мне с ног на голову перевернул! Если бы не он…
Теперь у меня нет Паши, нет любви, а работа висит на волоске. Представляю, какие слухи теперь разнесутся, — меня просто сживут со свету! И, что самое поганое, я никому ничего не могу объяснить!
— Все из-за тебя! — упрекнула отчаянно, не боясь уже ничего. Когда рушится все, что дорого, перестаешь бояться.
— Он тебя не любит, только себя, — с каменным лицом сказал Мун.
Думаю, он слышал каждое наше слово, каждое дыхание!
— Забыли тебя спросить! Зачем ты влез в мою жизнь?! — спросила, а сама покачала головой, понимая, что, если бы мне не приспичило тогда вернуть рубашку, ничего этого не случилось бы.
— Если бы не влез, думаешь, что-то изменилось бы? Идя по тонкому льду, рано или поздно провалишься.
— Если бы ты не появился в моей жизни, мы были бы с Пашей вместе! — возразила я.
Мун отчетливо заскрипел зубами. Не обернулся бы!
— Он взял бы тебя с собой? — напряженно глядя на дорогу, спросил оборотень. Казалось, что он медленно, но верно превращается в статую.
— Возможно. Это не твое дело! Как было бы, так и было!
— Ты сама себя обманываешь, — этот сухой тон Муна был мне незнаком. — Стоило перспективе замелькать перед носом, как ты стала не нужна, неужели не понимаешь? За что ты держишься?
— Ты знаешь, что обо мне думают на работе? Что я с тобой изменяю! Как я теперь людям на глаза покажусь?
— Тебе все равно надо сменить работу. Тем более услышь себя: ты больше переживаешь о работе, чем о Паше, — волк говорил такие вещи вроде бы спокойным тоном, но я кожей чувствовала, что показная сдержанность в момент разлетится подорванной миной.
— Что? — не поверила своим ушам я.
Мун хотел что-то сказать, но с усилием воли прикусил язык — было видно, что он еле сдерживается.
— Останови машину! — потребовала я.
— Нет.
— Я позвоню в полицию.
— Звони. Медведи примут вызов. Потом меня ждет совет оборотней и наказание за оглашение, а ты попадешь в руки куда менее дружелюбных ребят, — холодно сказал Мун.
Я сначала не поверила. Врет! Не могут везде быть оборотни! Я жила в мире нормальных людей!
Набрала три цифры и приложила телефон к уху.
— Скажу, что меня похитили! — зачем-то отчиталась я, внимательно следя за реакцией оборотня.
Мун напряженно смотрел вперед, не останавливая. Одни только желваки ходили на щеках, выдавая оборотня.
Я опустила телефон, сбросив вызов.
Мокрые щеки обдувало из приоткрытого окна, осушая слезы расставания. Но я поймала себя на мысли, что сердце ноет не столько от потерянной любви, сколько от обиды. Мун был прав.
Стало нечем дышать, нестерпимо душно, хотелось немедленно выйти.
Я прикрыла глаза, делая несколько глубоких вдохов, стараясь взять себя в руки и охладить разум. Если и дальше ничего не буду делать, то точно окажусь в логове волка!
— Ты можешь купить мне кофе? Он всегда меня успокаивает, — тихо попросила я, поднимая взгляд. Добавила в голос слабости и нежности, дотронулась до рукава футболки Муна и слегка потянула вниз: — Пожалуйста…
Вот теперь и проверим, смогу ли я обвести тебя вокруг пальца, волк!
ГЛАВА 37
Город. Мун
Мун таял от лучей ласкового Солнца, как эскимо. Стоило двум пальчикам потянуть вниз футболку, как что-то завертелось в груди, будто маленький котенок. Размягчало маленькими лапами с каждым словом, сказанным так беззащитно, нежно.
И этот взгляд! Оборотень сам не понял, как припарковал машину и смотрел в глаза девушки. Пустыня его души в этих зрачках — бескрайняя, с дюнами тайн, миражами счастья и манящими оазисами.
— Пожалуйста… — попросила Санни, доверчиво заглядывая прямо в нутро волка.
А Муна всего выворачивало наизнанку от желания тут же свернуть гору по ее просьбе. Остатки разума встряхивали загипнотизированное сердце, твердя, что она просто хитрит.
Но разве могут обманывать так правдиво?
Расстроенные тени потекшей туши под глазами ничуть не портили Санни. Казалось, от этого взгляд девушки стал только глубже. К греховным губам прилила алая кровь, они раскраснелись, а нижняя губа девушки по-детски выпятилась вперед.
Волк ненавидел женские капризы и никогда не понимал, почему нужно идти на поводу. Поэтому обходил слабый пол стороной, не имея ни малейшего желания вляпываться в эмоциональную трясину, из которой, уверен, мужику не выбраться живым. Но сейчас Санни так искренне расстроилась, что он готов был рыть носом землю, лишь бы ее успокоить.
Кофе? Если ей поможет, он закажет весь “Старбакс”.
— Какой ты хочешь? — Обортень протянул руку к лицу девушки и прислушался к себе: жажда заботиться задушила трясучку фобий, пнула потливую испарину страха, оставляя одно желание — приголубить.
— Мокко. И латте. И сахара побольше! — Девушка застыла настороженной птичкой, когда палец Муна поймал ее слезинку в уголке глаза. А потом рот Санни удивленно приоткрылся, пока она наблюдала, как мужчина слизал с пальца соленую каплю.
— Мы на восемьдесят процентов состоим из воды, так что сейчас ты во мне, — подмигнул Мун ошарашенному Солнцу.
Неужели вытворил подобное? Сбрендил!
Но как она была обезоружена! Оборотень повторял бы это снова и снова только ради одной реакции.
— Значит, латте и мокко, отлично! — Мун достал телефон и зашел в приложение по доставке еды.
— Что ты делаешь? — Пальчики тут же отпустили рукав его футболки.
— Заказываю. Вблизи нет Макавто, а желтые человечки доставки быстренько заправят нас кофе. Подожди немного.
— Но… вон же кофейня, смотри! — Санни показала через дорогу.
